Знают ответ орхидеи

— Нужно сидеть и ждать — узнать, что в этом шкафчике. Если это еще один клад в наличных, то тогда… Хотя чего гадать? Чтобы там ни было, вы с Солом займетесь содержимым.

Я с трудом справился с искушением поинтересоваться у него, не лучше ли принести содержимое отсека к нему в оранжерею. Но ему бы пришлось ответить на это «нет», если же учесть, что его уже вывело из равновесия известие об очередном убийстве, то… лучше не дразнить гусей. У меня нет никаких железных правил, поэтому я, повесив трубку, отправился на крылечко встречать Сола. Даже спустился на семь ступенек и остановился на тротуаре. Соседские ребятишки, игравшие на мостовой в мяч, выстроились на противоположной стороне улицы и стали на меня глазеть. Наш дом возбуждал к себе интерес, казался таинственным и даже зловещим, особенно с тех пор, когда я привел к нам для беседы с Вульфом мальчика по имени Пит Дроссос, который на следующий день был убит. К тому времени, как я в десятый раз взглянул на часы, ситуация сложилась напряженная, ибо мальчишка все так же стоял и смотрел на меня, как на очковую змею. Я уже собрался было ретироваться в дом и занять наблюдательный пост у прозрачной с нашей стороны панели, когда к обочине подкатило такси, из него вылез Сол с черным кожаным чемоданом средних размеров. Сол спокойно расплатился с шофером. Решив не лишать его торжественного ритуала внесения сокровищ, я проследовал за ним в дом. Он отнес чемодан прямо в кабинет и поставил на стул.

Похоже, им уже кто-то занимался. Замок был вскрыт, но не специалистом, а дилетантом, и теперь его створки держались лишь благодаря боковым зажимам.

— Будешь говорить ты или дашь слово мне? — поинтересовался я у Сола.

— Предоставляю слово тебе.

— Спасибо. Вульф все верно рассчитал — Моллой держал чемодан у нее в квартире, а после его смерти, может сразу, а может быть, только вчера, она вскрыла чемодан и слегка покопалась в нем. Я прикинул, сколько он может весить. Еще один вывод: она ничего не взяла. Если бы взяла, то не стала бы хранить его на вокзале и прятать ключ в столь потаенном месте, к тому же чемодан полный. Вульф говорит, что мы с тобой должны заняться содержимым, но я полагаю, для начала нужно заняться отпечатками.

Я достал из шкафа все необходимое, и мы приступили к работе. Мы были не столь опытны, как тот специалист, который занимался сейфом, но, когда мы покончили с делом, у нас оказался целый набор фотоснимков с отпечатками, который не стыдно показать умным людям. Разумеется, они пригодятся нам лишь в будущем, когда у нас окажутся образцы для сравнения. Засунув снимки в конверты и убрав все на свои места, мы поставили чемодан ко мне на стол и открыли его.

Он был примерно на две трети заполнен всяким хламом: там были рубашки и галстуки, вероятно, его самые любимые, с которыми ему не хотелось расставаться, пара шлепанцев, шесть тюбиков пасты для бритья, две пижамы, носки, носовые платки… Сложив барахло стопкой на столе, мы добрались до толстого кожаного портфеля. С него тоже следовало бы снять отпечатки, но мы буквально сгорали от нетерпения, поэтому я открыл его и вытащил на свет Божий содержимое.

Там оказался не один сувенир, а целая коллекция сувениров. Сол придвинул стул, и мы вместе занялись обследованием портфеля. Не стану описывать то, что мы там обнаружили, даже перечислять не стану — на это бы ушла уйма времени, к тому же не я угадал, где нужно все это искать, а он, ему и право демонстрировать эти самые сувениры. Мы уже завершали работу, когда ровно в шесть из оранжереи спустился Вульф. Он направился к своему столу, по пути сделав крутой вираж, приблизился к моему и уставился на нашу галантерейную лавку.

— Тут всего лишь упаковочный материал, — пояснил я, постучав пальцами по стопке бумаг. — Главное здесь. Достаточно «сувениров», чтобы отправить на виселицу верблюда.

Он взял бумаги, обошел вокруг своего стола, уселся в кресло и приступил к изучению документов. Мы с Солом запихнули оставшееся в чемодан, заперли его и расселись в кресла. Минут десять царила тишина, если не считать шелеста листов и похрюкивания Вульфа. Он уже почти добрался до конца стопки, когда зазвонил телефон. Я снял трубку.

— Кабинет Ниро Вульфа. Арчи Гуд…

— Это Стеббинс. Насчет женщины по фамилии Брандт. Делия Брандт. Когда вы видели ее в последний раз?

— Подождите секунду — я хочу чихнуть. — Я прикрыл ладонью микрофон и обратился к Вульфу: — Стеббинс спрашивает насчет Делии Брандт, если вас, разумеется, интересует такая мелочь.

Вульф нахмурился и, поколебавшись секунду, взял свой телефон. Я снял с микрофона ладонь и чихнул.

— Надеюсь, я не простудился. В прошлый раз, когда я…

— Прекратите паясничать, — фыркнул Стеббинс. — Я задал вам прямой вопрос.

— Я понимаю. Вам бы тоже не мешало знать, что я отвечу лишь в том случае, если вы назовете мне хотя бы самую захудалую причину, почему я должен отвечать на ваш вопрос насчет женщины по фамилии Брандт, Делии Брандт. Итак?