Знают ответ орхидеи

– Да, – сказал Вульф. – И это в корне меняет ситуацию. Мы должны как можно скорее узнать, чт́о хранится в сейфе. А для этого нужно, во-первых, удостоверить тот факт, что Рэнделл и Моллой – одно лицо, а во-вторых, законным порядком закрепить за вами право на распоряжение имуществом. Человек, пользующийся сейфом, неизбежно оставляет на нем отпечатки пальцев, так что первое не представляет никаких трудностей. Но сперва надо разрешить вторую проблему. Когда вы, мадам, заявили, что не желаете иметь никакого отношения к имуществу покойного мужа, я отнесся к этому с пониманием. Вашу позицию не назовешь разумной, но в эмоциональном плане она достойна уважения. А там, где правят эмоции, рассудок бессилен. Но сейчас не та ситуация. Мы должны с вашей помощью получить доступ к содержимому сейфа. Так что вам придется вступить в свои права вдовы и взять под контроль имущество мужа. В подобных случаях закон продвигается черепашьими шагами, однако в чрезвычайной обстановке его можно подстегнуть. Почему вы качаете головой?

– Я ведь сказала, что не стану этого делать.

Вульф обжег ее свирепым взглядом, но, сообразив, что повадки тигра на сей раз не сработают, воззвал ко мне:

– Арчи…

Я сообщил тигриную свирепость взгляду, но направил его не на вдову, а на босса, потом, пригасив гнев в очах, перевел взор на упрямцу.

– Миссис Моллой, – начал я, – мистер Вульф – гений. Однако и у гениев есть свои слабости. И одна из них такова: он уверяет, будто я ни в чем не знаю отказа у молодых привлекательных женщин. Ему это выгодно. Если молодая привлекательная женщина отказывается исполнить его просьбу, он перекладывает провальную миссию на меня. Как, например, сейчас. Право, не знаю, чт́о мне с этим делать. Да и сам он наверняка не знает. А посему не вижу никакого смысла вас урезонивать. Можно задать один вопрос?

Мне она ответила «да».

– Предположим, мы не нашли оснований для апелляции и пересмотра дела, приговор вынесен и Питер Хейз умирает на электрическом стуле. А по прошествии некоторого времени в вашем драгоценном сейфе обнаруживаются доказательства невиновности Хейза. Какие чувства возьмут тогда верх над вашим рассудком?

Она снова прикусила нижнюю губу, но лишь на мгновение, а потом сказала:

– А вам не кажется, что этот вопрос некорректен?

– Почему же? Ведь я всего лишь предполагаю, к тому же не бог весть что. Сейф вполне может оказаться пустым… или хранить в своих недрах то, о чем я вам только что сказал. Вы считаете Питера Хейза виновным, следовательно, в принципе не верите в существование таких доказательств, а потому не собираетесь поступать вопреки своим желаниям.

– Но это неправда! Неправда!

– Вы, черт побери, знаете, что правда!

Она опустила голову, а потом вдруг закрыла лицо ладонями. Вульф сверлил меня презрительным взглядом. Он терпеть не может женских слез, а если с женщиной случается истерика, вообще вылетает из кабинета, как пробка из бутылки шампанского.

Я покачал головой, давая понять, что с Сельмой Моллой истерики не случится. И оказался прав. Когда она наконец отняла от лица ладони и встретилась со мной взглядом, то была в полном порядке.

– Послушайте, мистер Гудвин, разве я вчера не старалась вам помочь изо всех сил? Да и сегодня я пришла сюда с тем же намерением, – начала она вполне спокойным голосом. – Но как я могу добиваться вступления в права вдовы Майкла Моллоя, если два последних года горько сожалела, что вышла за него замуж? Неужели вы не понимаете, что это невозможно? Неужели не существует иного способа? Может, я попрошу стать распорядителем наследства кого-нибудь из близких ему людей?

– Не знаю, не знаю, – растерялся я. – Сильно сомневаюсь. Боюсь, из этого ничего не выйдет.

– Соедини меня с мистером Паркером, – сердитым голосом велел Вульф.

Я придвинул к себе телефон и набрал номер Паркера. Поскольку за последние годы Натаниэль Паркер ответил тысяч на десять наших вопросов, я знал номер его телефона наизусть. Пока я звонил, Сол Пензер поинтересовался у Вульфа, можно ли ему уйти, но босс попросил Сола подождать, пока не выяснится, куда ему идти. Когда я соединился наконец с Паркером, Вульф взял трубку.

Я от души наслаждался спектаклем. Вульфа так и подмывало сказать Паркеру, что дело упирается в одну упрямую и капризную особу женского пола. Однако, разумеется, он не мог себе позволить такого в ее присутствии, поэтому упомянул лишь, что в силу личных причин вдова отказывается отстаивать свои права, отчего возникла юридическая проблема. Дальше пошло сплошное хрюканье.

Наконец он повесил трубку и повернулся к нашей милой гостье:

– Мистер Паркер сказал, что это сопряжено с немалыми трудностями. А поскольку дело не терпит отлагательства, он хочет задать вам несколько вопросов. Он будет здесь через двадцать минут. Говорит, что чем скорей вы решите, кого хотите назначить распорядителем наследства, тем лучше. У вас есть кто-нибудь на примете?

– Нет… – Она наморщила лоб, посмотрела на меня, потом на Вульфа. – А может, мистера Гудвина?