Знают ответ орхидеи

– Что за агентство?

– По продаже автомобилей. – Обри произнес это так, будто лишь такие агентства заслуживали упоминания. – «Брэндон и Гайавата» На его приобретение ушла чуть ли не половина капитала Кэролайн. Но за последние три месяца после уплаты налогов мы получили свыше двадцати тысяч прибыли, так что будущее рисовалось нам в розовом свете. И тут вдруг такое. Я рассчитывал… Ну да черт с ним! Теперь все это уже не имеет значения. – Вздохнув, он продолжал: – Мы собираемся сделать Карноу предложение. Это не только моя идея, а наша общая – моя и Кэролайн. Она родилась в ходе бесконечных разговоров после того, как мы узнали, что Карноу жив. На прошлой неделе мы наведались к адвокату Карноу, Джиму Бибу, чтобы через него передать наше предложение. Он сказал, что прекрасно знает Карноу, учился вместе с ним в колледже. И уверен, что тот нас даже слушать не будет. Вот мы и решили…

– Ну и с каким же предложением вы хотели обратиться к Карноу?

– Мы предложили честное решение. Возвратить ему полмиллиона, которые остались у Кэролайн, и передать наше агентство, если он согласится на развод. Я мог бы и дальше руководить агентством, если, конечно, Карноу пожелает меня нанять. Ну, и Кэролайн не станет претендовать на его деньги: ни на единовременное пособие, ни на пожизненное содержание.

– Это была моя идея! – вставила Кэролайн.

– Это была наша общая идея, – настаивал Обри.

Вульф, хмуро смотрел на них, переводя взгляд с одного на другого.

Я тоже был удивлен. Похоже, Обри действительно любил Кэролайн, а не ее деньги. А я всегда стою горой за истинную любовь, хотя, конечно, до известных пределов.

Что касается Кэролайн, то мой интерес к ней снова вернулся в чисто профессиональное русло. Если она и впрямь решила откупиться от законного мужа, посчитав, что ее Пол стоит миллиона долларов, нам потребовалось бы очень много времени и сил, чтобы заставить ее отказаться от такого решения.

Скосив глаза на его серьезную физиономию, вполне приятную, но не сказать что красивую, я заметил про себя, что она его переоценивает.

Тем временем Обри продолжал:

– Когда Биб отказался выступить в роли посредника и мы узнали, что Карноу уже приехал в Нью-Йорк, то решили: мне надо самому идти к нему и все объяснить. Мы приняли это решение лишь вчера вечером. Сегодня у меня с утра были назначены кое-какие деловые встречи, а днем я поехал в отель «Черчилль», где он остановился, и поднялся к нему в номер. Я не стал предварительно созваниваться с ним по телефону, потому что никогда его не видел и хотел сначала посмотреть на него, а потом уж затевать разговор. Да-да, я хотел на него взглянуть.

Обри замолчал, с силой потерев ладонью лоб. Рука его упала на бедро, и он снова сжал кулаки.

– Проблема состояла в том, – продолжал он, – что я понятия не имел, чт́о ему сказать. Ну, основное предложение сомнений не вызывало, но у меня на уме было еще кое-что. Наше агентство является акционерным обществом. Половина акций принадлежит Кэролайн, вторая – моя. Короче говоря, я мог пригрозить ему, что в случае отказа буду держаться за свою половину акций. Во всяком случае, не уступлю ему их без борьбы. Но я так и не решил, стоит это делать или нет. Я мог бы также сказать, что Кэролайн беременна. Это неправда. И скорее всего, я бы ему этого не сказал, потому что немного суеверен. Подобными вещами шутить не стоит. И все же подобная мысль у меня была… Вообще-то все это не имеет значения, потому что я его так и не увидел.

Он стиснул зубы, но потом расслабился.

– Вот тут я оказался не на высоте, признаю. Только не подумайте, будто я струсил. Я подошел к двери его номера, две тысячи триста восемнадцатого, не позвонив снизу, как говорил, и уже поднял руку, чтобы постучать, но не посмел. Почувствовал, что меня трясет с ног до головы. Я постоял, стараясь успокоиться, но ничего не мог с собой поделать. И я понял, что, если войду к нему, все изложу, а он наотрез мне откажет, неизвестно, чт́о может случиться. В таком состоянии я скорее бы все испортил, чем добился успеха. Потому я позорно сбежал. Мне очень совестно признаваться в столь постыдном малодушии. Кэролайн ждала меня в баре неподалеку. Я рассказал ей, что все испортил. До этого момента она думала, что я способен справиться с любыми трудностями, которые встретятся нам на пути. Она считала меня настоящим мужчиной.

– Я и сейчас так думаю, Пол, – уверила она, очень серьезно.

– Правда? Как бы я хотел тебя обнять, дорогая.

– Не сейчас. Не раньше чем… – Она махнула рукой. – Перестань твердить одно и то же.