Знают только горы

Полный грусти взор Эримы устремился в какие-то, только ей ведомые дали. И измерялся этот путь не расстоянием, а временем. Вице-королева вспоминала что-то хорошее, но безвозвратно утерянное, отнятое прошлым и уже посыпанное пеплом забвения. Анха ей не мешала, но наблюдала очень внимательно. Ей хотелось понять опасения матери Арна, разобраться в её чувствах, постичь тайну.

А тайна у вице-королевы Эримы была! Это было очевидно. Иначе, не говорила бы она увёртками да экивоками, не подбирала бы так тщательно слова, не избегала бы некоторых тем.

Анха решила задать прямой вопрос.

— Что вы скрываете, Эрима?

— Скрываю? — матушка Арна очнулась от задумчивости и, как показалось Анхе, чуть вздрогнула. — С чего ты взяла?

— Вы делаете вывод о влиянии любви Наксатры на мужчин на основании всего одного примера: моего отца. Это, по меньшей мере, неправильно. Или вам известны ещё какие либо мужчины, навсегда отказавшиеся от физической близости с женщинами после обладания Наксатрой?

Эрима медленно закрыла глаза, не в силах выдержать прямой требовательный взгляд юной девушки, через который проявлялся взор древней Богини. Да, Наксатра, это не трепетная человеческая девица, которая в семнадцать лет не то что логически мыслить не умеет, а иногда даже не подозревает о таком умственном процессе. В дочерях Бастры этот навык проявляется лет с пяти, когда девочке объясняют, кто она такая по природе, какова её сущность, и какие задачи придётся решать в течение долгой и неоднократной жизни.

Анха ждала. Эрима собиралась с мужеством. Будь её воля, она бы отказалась отвечать настырной девчонке, даже выгнала бы её взашей из дворца и из жизни сына! Но… Это проклятое Но! Молодая Наксатра пришла помочь, исправить то, что до неё натворили другие, и вправе требовать ответов на прямые вопросы. А она вправе на них не отвечать. И опять это Но. Если Анха перестанет доверять вице-королеве, а того хуже, поделится своими выводами и предположениями с Арном, то сын точно сломает клятву, и тогда…

— Мы обе хотим его спасти, — медленно, издалека начала свою речь Эрима. — Ты слушаешься Богиню, я — своего сердца. Кто прав? Судить не берусь, так как правда у каждого своя. Но я точно знаю, что после ночи с тобой Арн станет… самым счастливым человеком на свете, — последняя фраза прозвучала так горько, словно речь шла о страшной болезни или смерти. Анха продолжала молчать, не решаясь прервать откровения вице-королевы. Одно неосторожное слово, и она замолчит, снова залезет в ракушку своей тайны и замурует входное отверстие. И тогда уже никогда не сможет юная Наксатра понять её странные поступки. — И это счастье испортит ему всю дальнейшую жизнь… как когда-то произошло с его отцом.

Наксатра приходила к Орину?! Невероятно!

Этот факт тут же породил множество вопросов. Как её звали? Когда это было? Почему ушла? Арн знает или нет? Почему это содержится в тайне? И главное: почему Наксатра не смогла помочь правителю Гнёзда?! Не смогла или не захотела? Не захотела или не смогла…

Анха смотрела на Эриму, и не могла поверить в собственную невероятную догадку.

— Вы — Шхайя?

Вице-королева не ошиблась в логических способностях девушки. Один факт, а какие выводы! Никто кроме Наксатры не смог бы так быстро и точно разгадать её тайну, её боль, её проклятье.

— Да, девочка, я — тень. Не смотри на меня так осуждающе! Каждый свою дорогу выбирает сам. Я сделала свой выбор в пользу мужа и сына. Сможешь ли ты повторить мой поступок? Не отвечай! Я спросила ни в коем случае не для того, чтобы ты здесь и сейчас принимала какое-то решение. Просто, подумай. Это ведь не только его жизнь, но и твоя.

— И… как было ваше имя?

— Мирах, — последний звук Эрима произнесла лишь выдохом, словно ветерок прошелестел в молодой листве.

Шхайя — Наксатра перевёртыш. Бегущая-по-Лучу, сменившая свет на тень, отдавшая свою звёздную сущность взамен на право родить мальчика. Дочь Бастры, утратившая связующую нить с Богиней и потерявшая большую часть памяти. Лунная кошка, лишённая шанса перерождения. Женщина-полубогиня, отказавшаяся практически ото всего, что дано ей по происхождению, ради возможности разделить последнюю жизнь с любимым человеком.

Настоящая, непридуманная, скорее всего единственная ныне живущая Шхайя сидела, опустив голову, и тихо рассказывала свою историю.