Знак

Мой взгляд замер на пейзаже за окном, когда я подошла ближе, прислонившись лбом к прохладной поверхности. Прищурилась, задержав дыхание.

Темная машина стояла на другой стороне дороги и все мое нутро сжалось, словно кто-то в ней наблюдал за мной. Не смотря на то, что окна отражали солнечный свет, я все равно заметила движение в салоне на интуитивном уровне. Вгляделась, кусая губы. Окно машины начало опускаться, не торопясь, вновь трепля мои нервы. От напряжения мои зубы застучали.

Касание.

Я подскочила на месте.

– Твою мать! – вскрикнула, развернувшись спиной к окну и лицом к парню, – Идиот! Что ты делаешь?!

Дилан прищурил сонные глаза, поднеся палец к своим губам:

– Не кричи!

– Не кричи?! Да я же с ума чуть не сош…

Он резко накрыл мой рот ладонью, надавливая, из-за чего я коснулась затылком оконного стекла.

– Тише! – вгляделся, подняв глаза на окно позади меня. Я уверена, что он рассматривал машину, но его интерес к ней быстро пропал.

Возмущенно подняла брови, но промолчала. Дилан вновь посмотрел на меня, убрав ладонь:

– Отлично, всю обслюнявила.

Ударила его в плечо, но сама сморщилась от боли, прижав к себе ладонь.

– Больно? – взволнованно спросил он, наклонившись ближе и коснувшись моей руки.

8:13

Села на стул, наблюдая за тем, как Дилан перемещался по кухне. Он подошел к шкафчикам, висящим на стене, но остановился, протянув к ним руку:

– Тебе вчерашнюю?

Кивнула, поджав к себе колени:

– Да.

– Как тебя там лечат, – проворчал, начав рыться на полках, – у тебя все болит и ничего не заживает?

Поджала губы, вспомнив свое отражение в зеркале. Синяки, порезы и ссадины. Это ужасно. В первые три дня я даже смотреть на себя не могла, настолько мне было противно. Сейчас просто стыдно.

После минуты молчания, Дилан протянул мне две таблетки и стакан воды. Я поблагодарила и запила лекарство, исподлобья разглядывая парня. На нем были темные хлопковые штаны и мятая серая футболка. Не удивительно, что он переоделся, это же его дом, тут должны быть вещи. Дилан сел на стул, взъерошив волосы, и оглядел меня.

– Где Алекс и Люк?

– Алекс позвонила твоя мама. Сказала, что ты пропала, поэтому Алекс, как верная подруга, тут же выехала на место преступления. Ты уверена, что не попала ни под одну камеру в здании?

Я вздохнула, опрокинув голову, и посмотрела в потолок:

– Уверена. Я все детство провела в этой больнице и знаю, где есть камеры, а где нет, —сказала, а Дилан промолчал, – ты и сам это знаешь.

– Знаю.

– Думаешь, Алекс не проболтается, чтобы успокоить мою маму? – спрятала лицо в коленях, – она наверняка будет молить рассказать все, что Алекс знает, а та никогда не умела врать…

Молчание. Дилан вообще меня слушает?

Подняла голову, чтобы убедиться в этом, но тут же отвела взгляд, ведь парень внимательно смотрел на меня, словно переваривая сказанное и размышляя над этим.

– Ничто не утешит твою маму, даже Алекс. Поэтому для меня важно охранять тебя.

– Для тебя важно?

– Имею в виду, для всех важно, – запнулся он. – Никто не хочет смотреть на мучения твоей семьи.

Я молчу, обдумывая его слова:

– Не думаю, что моей пропажей заинтересуется кто-то кроме мамы и дедушки.

Дилан пересел на стул, что ближе ко мне и устало вздохнул:

– Уверен, что твой дедушка за пару часов обзвонит всех родственник, и, хотят они того или нет, а под его напором им придется заинтересоваться.

– Он такой… – кивнула, улыбнувшись про себя, – а что на счет твоего папы?

– Причем здесь мой отец?

Я вжалась спиной в стул, осознав, что сказала.

– Просто, давно его не видела.

Лицо Дилана меняется, и это, честно говоря, не самое приятное из его выражений:

– Я тоже. Эти взрослые постоянно заняты. А кто-то настолько, что у них нет времени на собственных детей. Завели себе питомцев и бросили, лишь бы свои идиотские желание осуществить.

– Не говори так, – сильнее поджала колени к груди, ведь Дилан начал говорить о своей матери.

Он медленно перевел взгляд на меня:

– Поверь, я прав.

– Какими бы не были родители, они наша семья…

– Вот оно! Это дерьмо! – перебил, повысив голос. Пробил легкий страх, когда Дилан встал со стула, неотрывно смотря на меня. Я вжалась в спинку, касаясь ладонями своей груди. Сердце бешено заколотилось, мешая ровно и спокойно дышать, – Прекрати делать вид, что правильно бросать людей в погоне за мечтой. Прекрати делать вид, что я чего-то не понимаю и моя мать права!

Дилан запустил пальцы в темные волосы, чтобы взъерошить их. Я взяла себя в руки, говоря:

– Знаешь, в чем твоя проблема? Ты все время думаешь о других.

Дилан еле сдержал смех, но я продолжила, ведь он не понял смысл сказанного: