Знак бесконечности

Убитую звали Агата Милли. Она снимала этот дом девять месяцев, пока училась в колледже и работала неподалеку в магазине электротоваров. Гимли Фейт и его жена сдавали ей комнаты за символическую плату, пользуясь ее услугами в качестве сторожа и горничной. «Она была милой девушкой. Приехала девять месяцев назад из Энсли, работала неподалеку, в магазине „у Дэйвиллс“, но я ее мало знал. Всеми делами занимается моя жена» – сбивчиво повторял Гимли, то и дело судорожно вздыхая.

Что-то во всем этом вызвало у Оливии короткий, нервный смешок, но она постаралась сдержаться. Гимли Фейт ей не нравился. Может быть потому, что он врал? И врал плохо.

– А ваша жена в курсе, что вы с ней спали? – прямо спросила девушка.

– Что? С чего вы взяли? – голос Гимли сорвался на фальцет. – С какой стати вы позволяете себе грязные намеки?

– Это был не намек, а утверждение. Вы спали с Агатой Милли. Вас она ждала в ночь своего убийства и, скорее всего, это вы вытащили ее из воды. А сейчас вы безумно рады, что сильно опоздали на встречу, потому что в противном случае вместо одного трупа, у нас оказалось бы целых два и, причем один из них ваш! Не так ли? – прищурилась Оливия.

Гимли Фейт сильно покраснел и бешеными глазами уставился на Оливию, вполне себе натурально изображая крайнюю степень возмущения. Впрочем, Кэйд был поражен ее словами ничуть не меньше. Чувствуя, что ситуация вот-вот выйдет из под контроля, он оттащил девушку в сторону.

– Что ты себе позволяешь? – прошипел он.

– Я делаю вашу работу, только и всего. – Жарко и несколько возмущенно зашептала Оливия, и ему на миг показалось, что в ее глазах, заплясали чертики. – То, что Агата ждала мужчину, в ту ночь, когда ее убили, сомнений быть не может. Посмотрите внимательно. В ванной на полочке стоит дорогой гель для душа, он мужской. Две зубных щетки в стаканчике, два полотенца. На вешалке болтается ночная рубашка, и пеньюар стоимость которых исключает любую возможность их покупки студенткой колледжа, даже работающей в магазине электротоваров. У меня есть точно такой же комплект, и я прекрасно знаю, сколько он стоит. На этажерке справа от вас фотографии. Я не сразу поняла, но зацепилась взглядом. Агата на них одна, но ее явно кто-то обнимает. Взгляните на отражение руки в зеркале, снимали похоже, прямо тут, в доме. Прибавьте к этому тот факт, что жертвами «Цирюльника» обычно становятся пары, плюс труп вытащили из воды, и сделал это не наш психопат. Значит, был кто-то еще, и этот кто-то не сумел помочь бедной девушке, а вызвать полицию не хватило духа. – На одном дыхании выпалила она. – И кто, по-вашему, это мог быть? Гляньте, по возрасту, он вполне подходит.

Оливия вздохнула и глазами указала на Гимли Фейта. Кэйд с сомнением посмотрел на него. Они с Оливией пробыли в ванной всего пятнадцать минут, десять из которых ее внимание было поглощено телом Агаты. Когда она успела разглядеть все остальное? Однако нервные подёргивания, сбивчивая речь и потерянный взгляд Гимли Фейта, все говорило в пользу ее теории.

И это стоило проверить. Кэйд начал с фотографий. На них действительно была снята Агата. Симпатичная, с ямочками на щеках и светло-русыми волосами. В основном одна. Он обратил внимание на снимок, о котором упоминала Оливия. На талии девушки покоилась рука мужчины, хотя сам он в кадр не попал, но сложно было сказать, является ли эта рука, рукой Гимли Фейта.

– Так вы спали с Агатой? – еще раз спросила Оливия. – И почему вы не приехали в ту ночь? Или приехали? Что вы нашли? Расскажите. Ваша жена ни о чем не узнает…

Ее голос, ласкающим тембром, напоминающий урчание сытой кошки, такой невероятно низкий, Кэйд бы даже сказал сексуальный, впился в уши. Действие ее голоса, похоже, произвело неизгладимое впечатление на слабую психику Гимли Фейта. Перед ними сидел жалкий, растерянный человек, сгорающий со стыда оттого, что его уличили в любовной связи с покойной, и от того, что он пытался эту самую связь скрыть.

Оливия, видя, что ее слова достигли цели, отвернулась со скучающим видом. Хотя внутренне и торжествовала, не смотря на отвращение к способу, каким добилась этого. Приемы психологического давления на свидетеля, которым ее обучала профессор Иствинк, не без оснований считающая Оливию Блэквуд одной из лучших своих студенток, ей никогда не нравились. Девушка считала, что основу для расследования должны составлять факты, а не пошлые психологические игры, но мысль о том, что Гимли Фейт будет водить полицию за нос, показалась ей вполне веским аргументом. Не вслушиваясь дальше в его сбивчивое бормотание, она круто развернулась и вышла на свежий воздух.

Неожиданно резко похолодало. А ведь еще с утра солнце светило так ярко, обещая чудесный денек. Плотные свинцовые облака прочно нависли над головой, невзирая на все усилия порывистого ветра сдуть их с небосвода. Но Оливии нравилась такая погода. Она наслаждалась запахом влажной земли, цветущего во дворе клевера и скошенной травы, пока рылась в сумочке в поисках сигарет. Табачный дым добавил очарования царившим вокруг ароматам.