Знак бесконечности

— Интересный этот Орлов, и непростой. Но сработаться хотелось бы.

— Слушай, а приходи на выходные к нам. Машка так обрадовалась, когда я ей сказал, что ты в городе, что уже все уши мне прожужжала про шашлыки.

— Ее не пугает моя подмоченная репутация? — полушутя-полусерьезно спросил Антон, намекая на скандал в аэропорту Эдинбурга и недавно вышедшую статью, где было написано, что теперь наследник «ВКП-групп» проводит время в столичных ресторанах. Избежал ответственности и наслаждается жизнью. А рядом — фото, которое было сделано в кофейне.

— Да ну, и так понятно, что все это было подстроено. Какой из тебя наркоман? — отмахнулся Лёня. — Мы с Машкой скорее были удивлены, что ты, оказывается, из такой важной семьи, а в общении совсем простой. Никогда бы не подумали.

Статью про кофейню здесь, кажется, никто не читал. Жизнь Нечаева была слишком далека от столичной, чтобы следить за ее горячими новостями-сплетнями.

Антон приглашение принял и провел хороший день в гостях. Делали шашлыки, на улице в беседке накрыли стол, сокрушались, что лето почти на исходе. Под ногами все время крутился любопытный Сережа, который решил, что Антон — подходящий партнер для игр в футбол. Мальчик хвалился новым футбольным мячом и книжкой про пожарную команду на английском языке.

Вспоминали Шотландию. Маша настолько вдохновилась поездкой, что по возвращении стала подробно изучать историю и культуру этой страны.

— Вы представляете, слова к известной всем «Аве Марии» написал Вальтер Скотт! Причем он написал романтическую поэму, в которой героиня обращается за помощью к Святой Деве, а Шуберт позже слова этой молитвы использовал для своего произведения. Просто удивительно! Я обязательно расскажу об этом на уроке своим ученикам. А еще знаешь, — она повернулась к Антону, — мы же были в галерее. Спасибо за совет. Я там даже открытку на память купила, и мы позже вставили ее в рамочку.

— Ага, — ухмыльнулся Лёня, — теперь она висит у нас на стене как картина.

— Между прочим, очень симпатично получилось.

— Какую открытку? — спросил Антон.

— «Мадонну» Боттичелли.

Не совпали. Это с Соней они всегда совпадали. Только с ней одной.

Маша сидела вдохновленная и раскрасневшаяся. Ее наряд из летних брюк и светлого топа дополняла серебряная цепочка с кулоном-сердцем. Кулон был необычный, декорированный кельтским плетением. Антон подумал, что, наверное, украшение привезли из Шотландии. Но спрашивать не стал — неудобно. Вместо этого он задал другой вопрос:

— Скоро начало учебного года. Готовишься?

— Готовлюсь, — рассмеялась Маша. — Каждый день уже хожу в школу. То педсовет, то необходимо утрясти расписание, то подготовиться к праздничной линейке. А тут еще вводят обязательные кружки. Чувствую, будет у меня дополнительная нагрузка в связи с кружком английского языка.

— Я уверен, это будет очень интересный кружок с уклоном в Шотландию, — ответил Антон.

Маша улыбнулась, а Лёня заметил:

— Главное, чтобы он был не в субботу.

Антон поймал на себе внимательный взгляд его матери, которая, услышав о столичном госте, решила присоединиться к посиделкам.

Антон почувствовал, что не совсем понравился этой полной женщине с яркой помадой и рыжими, выкрашенными хной волосами. Интуиция его не подвела. Когда хозяева удалились на кухню, чтобы подготовить все к чаепитию, женщина произнесла:

— Я, конечно, понимаю, что вы из столицы, очень модный и очень богатый, но советую оставить ваши планы при себе.

— Какие планы? — удивился Антон.

— Я не слепая, молодой человек, я достаточно пожила на этом свете и вижу людей насквозь. Перестаньте заигрывать с Машей, у нее семья, муж, ребенок. Зачем вам женщина с ребенком? К тому же старше вас. Вы все равно на ней не женитесь, а разрушенную семью потом не склеить. Маша — хорошая домашняя девочка, ей нужен дом, семья, и лучше моего Лёни она все равно никого не найдет. У нас с ней, конечно, бывают порой разногласия, но это мелочи.

Антон был настолько ошеломлен этой страстной речью, что даже не сразу нашелся с ответом.

— Вы серьезно?

— Более чем.

Женщина смотрела строго, как судья, готовый вынести приговор. А Антон вдруг развеселился.

— Не беспокойтесь, — заверил он встревоженную маму и свекровь в одном лице. — Маша замечательная, но я люблю другую.

— А вот и чай, — произнес Лёня, спускаясь с крыльца и неся на подносе заварочный чайник и чашки с блюдцами. — Сейчас Маша угостит тебя местным зефиром. Наладили у нас тут что-то типа старинного производства для привлечения туристов.

— Тоже Орлов? — поинтересовался Антон.

— Нет, — засмеялся Лёня, поставив поднос на стол. — Орлов до этого не додумался.

Позже, когда уже прощались и Антон пообещал Сереже привезти из Москвы настоящий шарф болельщика «Спартака», Маша тихо сказала:

— Очень рада была тебя увидеть. Передавай привет Лане.

Антон немного помолчал, а потом ответил:

— Мы расстались.

— Ой, прости, — Маше стало неудобно.

— Ничего, — успокоил он ее. — В моей жизни все хорошо.