Знак бесконечности

Но он так хотел ее увидеть! Хотя бы просто увидеть. Поговорить. Вспомнить, как это — быть с ней. Он и не забывал. Он всегда обнимал ее, обхватывая руками голову. И она прижималась к плечу и ворчала, что он снова испортил ей всю прическу. А он плевать хотел на ее прическу. Ему просто нравилось так ее обнимать, чувствовать густые волосы под ладонью и теплое дыхание около ключицы. Знать, что эта девчонка его. Только его.

А потом вдруг обнаружить ее в постели с другим. И умереть…

Лану он так не обнимал. Он вообще больше никого так не обнимал. И татуировку хотел свести, даже поехал в салон, но по дороге позвонил отец и сказал, что маме плохо — гипертонический криз. Антон тогда резко развернулся — через две сплошные — и помчался к родителям. Мама отказалась от госпитализации, болела долго, Антон каждый день навещал ее и удаление татуировки отодвинул на будущее. А потом, когда мама окончательно пришла в себя, как-то уже отстраненно смотрел на орнамент. Больно, да, но можно закрыть часами. А можно удалить, только… ничего не изменится. Соня навсегда часть его жизни. Даже с таким финалом их истории.

Пиликнул телефон. Неужели все-таки она?

Нет.

Пришел ответ на вчерашнюю просьбу пробить Стаса.

«Сотрудник службы безопасности “Казачок Инвест”. Будь очень осторожен».

Что и требовалось доказать. «Казачок Инвест» — крупная корпорация, которая владеет «Вега-продуктом» и собирается в ближайшее время его продать. Возможность предотвратить эту сделку истекает в понедельник.

3

На мужчин в юбках ей сегодня везло. Соня дошла до Королевской мили и остановилась перед уличным волынщиком. А он был при полном параде: не только в килте, но и в меховой шапке. Услышать волынку в центре Эдинбурга было прикольно, но этот мужчина разительно отличался от парней со свадьбы. Те были… как бы это сказать… естественными. А этот — ряженый. Соне вспомнились мужчины в треуголках, разгуливающие по Дворцовой площади в Питере и предлагающие сфотографироваться с ними за деньги. Этот фотографироваться не предлагал — он был музыкантом, но ощущение, что «не настоящий», не покидало. Хотя колорит присутствовал, да. Но такой, исключительно для туристов. Немного послушав монотонный звук волынки, Соня пошла дальше.

У нее были великие планы, ей предстояло купить сувениры, а потом все же найти настоящую чайную комнату и позволить себе в обед британский five o’clock tea — почувствовать себя героиней романов Бронте или Гаскелл. Соня проверила телефон. Сообщений больше не было. Чертов Чехов!

Ведь знал же, что писать! Помощь ему нужна! Если бы написал, что хочет встретиться, — она бы проигнорировала послание, но помощь — это совершенно другое.

Так, он большой мальчик, создал собственное дело, зарабатывает хорошие деньги и со своими проблемами абсолютно точно способен справиться сам. Она на эти хитрости не поведется.

Соня убрала телефон и решительно вошла в сувенирный магазин. Чего здесь только не было! Шарфы из кашемира самых разных клановых расцветок, магниты, подставки под кружки, зонты, клетчатые сумки из твида, серебряные украшения с кельтскими плетениями, кружки с чертополохами и флагом Шотландии. Соня шла вдоль полок с кашемиром и читала названия кланов: «Брюс, Кэмерон, Кэмпбелл…»

А вдруг ему и правда нужна помощь? Ну вдруг?

У него под боком Лана, вот пусть она и помогает!

Дуглас, Фрэзер, Макдауэлл.

Может, Лана отказалась? Или. Черт! Что у него там произошло?

Маккензи, Маклеод… О! Стюарт! Красивый красный тартан.

Соня остановилась перед расцветкой клана Стюартов, решая, купить такой шарф или нет. Пока решала, снова достала телефон.

«Лана помочь не может?»

Она все же не удержалась и пустила шпильку.

«Нет», — пришел краткий ответ.

«Что за помощь?»

«Мы можем встретиться?»

Конечно, конечно, мы можем встретиться! Будем сидеть, мило беседовать и рассказывать друг другу о своей успешной жизни! Хотя о чем ему рассказывать. Соня и так все видела собственными глазами.

«Я сейчас занята».

«Во сколько сможешь? Вечером?»

Дурак! Она до вечера не дотянет — с ума сойдет. И сразу побежать не может — гордость.

«Через полтора часа».

«Хорошо. Где?»

«В центре».

«Книжный Waterstones на Princes Street устроит?»

И хоть бы одну ошибку сделал в правописании! Она бы вообще все на русском написала. Педант фигов. Соня вздохнула.

«Устроит».

«Ок. Тогда через полтора часа. Не опаздывай. Сразу поднимайся наверх. Там кафе. Я приду минут на десять позже. Так надо. Жди меня и не опаздывай».

Соня даже не стала задавать вопросов. Судя по сообщению, он точно куда-то влип. И писал так, словно давал инструкцию, поэтому в ответ она набрала лишь: «Хорошо».

Она, которая постоянно со всеми спорила, его слушалась всегда. Если Антон так сказал, значит, так надо. Это повелось давно, еще со школы. Потому что если ее девиз был «Слабоумие и отвага», то его — «Семь раз отмерь — один отрежь». Антон не был импульсивным человеком, если он часто быстро принимал решения, то только потому, что умел моментально просчитывать варианты и выбирать правильный.

Соня смотрела в телефон, читала инструкцию, и ей вдруг показалось, что ничего не было.