Знак бесконечности

И Антон, конечно, подхватит дело отца, обязательно. Только чуть позже. Он уже почти все всем доказал. И в первую очередь — себе. Антон вдруг понял, что мнение окружающих не так уж и важно. Главное — что думаешь о себе ты сам. И твой любимый человек.

Эта поездка — продолжение диалога с отцом.

Я вырос, папа. И я рядом. Ты можешь мне доверять, ты должен верить в то, что я справлюсь. Мы в одной команде. Просто мне надо было время, чтобы состояться самому. И я уже почти готов прийти к тебе в империю.

— Ты спишь?

Лана прервала размышления Антона. Он открыл глаза.

— Нет.

— Я изучила буклет. Знаешь, здесь недалеко есть театр, и там сегодня мюзикл «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда». Я тут подумала… это же не ходить. Довезут на такси, в театре посидишь… м?

— Я за, тем более что сто лет не был в театре.

Глаза Ланы зажглись.

— Тогда покупаем билеты?

— Конечно.

Она тут же подскочила к дивану и звонко поцеловала Антона в губы.

— Как это мы сразу про театр не догадались? Эдинбургский королевский театр! Это же супер! И я вчера купила такое платье… как раз сегодня надену.

Лана снова от избытка эмоций поцеловала Антона и занялась заказом билетов.

Кажется, ее отпуск налаживался.

Осталось только решить, что делать с жучком в сумке. Вынуть или оставить?

С одной стороны, вчера резким переходом дороги Антон себя выдал, с другой… мало ли почему он на это решился? Он же ничем не показал, что заметил Стаса.

Жучок оставим и сделаем вид, что не знаем о его существовании. Зачем упрощать работу противнику? Пусть он поломает голову над вопросом: знает Антон о слежке или нет?

Пиликнул телефон.

«Я в Москве».

Антон сам не понял, как написал ответ.

«Я люблю тебя».

2

Это было жестоко с его стороны — написать такое. Соня стояла в аэропорту у ленты получения багажа и кусала губы. Если бы Антон был свободен — это одно, но ведь там, в Эдинбурге, рядом с ним Лана. В одном с Антоном номере.

А он пишет…

«Я люблю тебя».

Соня ничего не ответила, отключила телефон и стала ждать свой чемодан.

Но это «Я люблю тебя» не оставляло. Оно звучало в голове, когда она ехала на такси домой, когда открывала дверь квартиры, принимала душ, заказывала на дом еду.

«Я люблю тебя».

Столько лет прошло. А вдруг все обман? Ведь они оба изменились и по-настоящему уже не знают друг друга. Просто неожиданная встреча, и накрыло воспоминаниями. Только и всего. Потом отпустит. Красотка постарается.

Это я люблю тебя. Поэтому и жизнь идет наперекосяк — ничего не получается, сколько ни старайся.

Соня ужинала доставленной курьером пиццей, запивала ее горячим чаем, смотрела в окно и думала о том, что сегодня звонить Павлу Сергеевичу уже поздно.

А вот завтра утром. Он поднимет трубку или нет?

К большому удивлению Сони — поднял. И был официальновежлив. На ее:

— Мне нужно с вами встретиться. Это касается Антона.

Ответил:

— Хорошо. Подъезжай в мой офис к двенадцати. Удобно?

— Да.

И ровно без десяти минут двенадцать Соня стояла перед высоким солидным зданием из стекла и бетона. Отливающие голубым стекла зеркалили город и саму Соню.

Она очень тщательно готовилась к этой встрече, перерыла весь гардероб в поисках подходящей одежды. Хотелось предстать перед Павлом Сергеевичем достойно. Жаль, цветную прядь нет времени перекрасить. Соня убрала волосы в строгий низкий узел, вставила в уши золотые серьги в виде дубовых листиков, украсила такой же подвеской шею. Бледная серо-голубая рубашка, летние брюки темно-горчичного цвета, клатч и босоножки с закрытыми мысами шоколадного оттенка. Легкий, аккуратный макияж.

А сердце бьется сумасшедше, и руки слегка дрожат. Как пройдет встреча? Что он скажет? Просто заберет ключ и все? И почему ей уже заранее хочется оправдаться? Убедить Павла Сергеевича в том, что она ни в чем не виновата? Не все ли теперь равно?

Сосчитав до пяти, Соня шагнула вперед, и стеклянные двери раскрылись перед ней.

В фойе Соню уже ждал сопровождающий. Они поднимались на лифте, потом шли какими-то коридорами, и сопровождающий периодически прислонял свой магнитный пропуск к датчикам. Через несколько минут они наконец оказались в приемной, где секретарь, увидев Соню, поздоровалась и сразу же позвонила по внутреннему телефону Свешникову. Выслушав ответ, поднялась на ноги:

— Пойдемте.

Соня плохо соображала, она знала лишь, что сейчас увидит Павла Сергеевича.

Он сидел за большим столом и, увидев Соню, чуть кивнул головой:

— Спасибо. Можете идти.

Она не сразу поняла, что эти слова были сказаны секретарю. За спиной тихо закрылась дверь.

— Здравствуй, Соня, — произнес Свешников.

— Здравствуйте, Павел Сергеевич.

Он совсем не изменился и вместе с тем — изменился очень. Все тот же спокойный, выдержанный голос, все те же внимательные глаза, все так же… Павел Сергеевич был красивым мужчиной и даже к своему уже очень солидному возрасту сохранил привлекательность.

Но годы брали свое. И это бросилось в глаза. Абсолютно снежная седина, ставшие резкими черты лица и… руки с проступающими венами. Человека всегда выдают руки.

— Ты хотела меня видеть.