Знак Близнецов. Потерянный рай

— Радарная рубка, доложить обстановку! — потребовал он.

— Орбиты чисты, сэр! — отозвался интерком спустя несколько секунд.

— Ищите, — не терпящим возражений тоном приказал полковник. — Третья боевая палуба, на связи командный пост!

— Вахтенный канонир на связи, сэр!

— Боевая тревога! Орудийно-ракетным комплексам пять, семь, пятнадцать доложить о готовности к поражению целей!

Находившиеся в отсеке офицеры корабля недоуменно переглянулись за спиной полковника. Если командир эскадры хотел провести обычную тренировку с поражением учебных целей, то зачем они забрались так далеко в космос?!

Однако возражать Вербицкому здесь, на борту флагмана, не решился бы никто. На некоторых офицеров вид абсолютно седого, несмотря на свои тридцать пять лет, полковника, прошедшего всю войну, от первой атаки до последнего залпа, наводил откровенную дрожь, большинство же членов экипажа просто уважали своего командира…

— Пятый комплекс к стрельбе готов!

— Седьмой готов!..

— Пятнадцатый комплекс готов, сэр!

На мгновенье в отсеке повисла тишина, которую внезапно нарушил изумленный и чуть встревоженный голос дежурного офицера радарной рубки.

— Внимание! Всем постам! Боевая тревога! Наблюдаю залп кассетной реактивной установки с низкой орбиты!

По крейсеру прокатилась разноголосица команд. Ракеты действительно атаковали корабль! В вакууме бесшумно разворачивались покатые башни орудийно-ракетных комплексов.

По обшивке и переборкам пробежала дрожь — это заработали вакуумные орудия главного калибра, выставив перед крейсером плотную стену заградительного огня.

Полковник Вербицкий повернулся, посмотрел на вытянувшиеся лица своих офицеров, сосредоточенно работавших за пультами, дождался первого сообщения о поражении целей и пошел к выходу из командного отсека.

Крейсер продолжал вести огонь, сбивая установленные им самим ракеты. Значит, тот гипотетический корабль противника так и не появился на орбите… Как давно все это было…

— Подготовьте спускаемый модуль, — на ходу распорядился он. — Группа сопровождения не нужна, только пилот. И приведите моего сына на шлюзовую площадку.

* * *

Пилот спускаемого модуля был удивлен не меньше офицеров, когда аппарат пронзил густую облачность и начал опускаться в указанном полковником квадрате.

Внизу, укутанная туманом испарений, лежала огромная, похожая на астероидный кратер котловина. С одной стороны к ней примыкало небольшое горное плато, куда, собственно, и опускался десантный модуль. Чуть в стороне, уходя к горизонту, змеился глубокий каньон.

Коснувшись телескопическими опорами твердого камня, спускаемый аппарат качнулся на амортизаторах и застыл. Пока шел процесс шлюзования, пилот с изумлением разглядывал покореженный и уже порядком поржавевший остов космического истребителя, застывшего на самом краю плато.

Полковник первым спрыгнул на землю, огляделся, подхватил сына и, поставив четырехлетнего Андрейку на камни, подошел к истребителю.

Подле него, образуя правильный ромб, были разложены белые, обглоданные черепа.

Пилот видел, как по лицу Вербицкого скользнула понимающая и счастливая улыбка. Подойдя к обрыву, за которым начинался спуск в котловину, он достал ракетницу и несколько раз выстрелил в воздух.

Остаток дня пилот откровенно маялся от скуки. Вербицкий с сыном насобирали сухих сучьев и развели костер. Андрейка веселился, поджигая тоненькие прутики и бегая с ними между камней, полковник же вел себя совсем необычно. В глубокой задумчивости он сидел у костра и смотрел в туманную даль, словно вспоминая какие-то далекие события.

Уже начинало смеркаться, когда до слуха задремавшего пилота долетел звонкий голос младшего Вербицкого:

— Папа, папочка, смотри, к нам идет котик!

Пилот вздрогнул, взглянув сквозь прозрачный триплекс кабины в том направлении, куда указывал Андрейка.

По противоположному краю плато шествовала странная процессия. Впереди гордо вышагивал огромный, почти двухметровый кот. Пилот никогда не видел живых представителей этого семейства, но у него почему-то создалось впечатление, что это старый, проживший долгую жизнь самец, по-видимому вожак следовавшего за ним по пятам прайда. Его великолепный рыжевато-коричневый мех лоснился, сверкая в лучах заходящего солнца; под шкурой при каждом шаге перекатывались могучие мускулы.

Прайд остановился в сотне метров от полковника, лишь вожак продолжал идти вперед, не отрывая взгляда огромных зеленых глаз от Вербицкого. Они были под стать друг другу: статные, матерые, убеленные годами борьбы, и пилот невольно залюбовался этой совершенно фантастической картиной.

А потом произошло нечто совсем невероятное с точки зрения обычного человека.

Командир эскадры и старый кот вдруг, словно сбросив личину годов, кинулись друг к другу.

Андрейка вдруг заревел от страха, пилот рванулся с кресла, но было поздно…

Кот и полковник встретились посреди плато.

Антон обнял седеющий загривок Пуха, и тот в свою очередь ткнулся лбом в его грудь.

Антон Вербицкий впервые в жизни плакал, не стыдясь собственных слез, а огромный рыжий кот слизывал с его щек соленые капельки влаги.