Знак драконьей крови

Отстояв на часах положенное время, Байдевин прилег и попытался заснуть. Он действительно задремал, но часто просыпался от неприятных сновидений, подробности которых он уже не помнил, вздрагивая при звуках далеких воображаемых голосов. В конце концов он оставил все попытки отдохнуть и, выбравшись из-под полога, заново разжег огонь в очаге.

Ближе к утру Илла выбралась из своей комнатки, протирая глаза. Отложив в миску жаркое, она подобрала оставшийся хлеб. Байдевин сопроводил ее до того места, где коридор, ведущий к комнатам Иллы и Нориссы, заворачивал. На его вопрос о Нориссе Илла вздохнула, и на ее юном лице появилось немалое беспокойство.

- Госпожа всю ночь не спала, все сидит читает записки матери. - Илла посмотрела на миску с едой. - Может быть, если она немного поест, так и отдохнуть сможет.

Байдевин смотрел, как она скрылась за углом коридора, и вернулся к очагу. Когда начали просыпаться остальные, он вышел и отправился к Норвику, который нес караул у входа в пещеру. Вместе они наблюдали, как наступает хмурое утро и как сереет чернота ночи. Солнце так и не появилось, и дождь не перестал.

Через некоторое время до них донеся топот ног, и из тоннеля показался мчащийся во весь дух Кей.

- Госпожа велела, чтобы все шли к ней! - сообщил он, слегка задыхаясь.

Байдевин достиг главной пещеры раньше Кея и Норвика. Норисса стояла перед алтарем из черного камня. В мягком сером платье, которое она надела вместо своего изодранного прежнего одеяния, она выглядела еще более бледной и уязвимой. Блестящие черные волосы были тщательно расчесаны и свободно свисали почти до колен. Их цвет только подчеркивал темные круги под глазами - признак усталости, хотя сами глаза сверкали решимостью.

Ее взгляд испугал Байдевина. Неужели это та же самая девушка, которая еще вчера вечером прыгала от радости, исполнив, наконец, свое главное желание? И он попытался дотянуться до Нориссы при помощи "неслышной речи".

Часть Нориссы приветствовала это, но затем поспешила дальше. Ее мысли были полны загадками и недоуменными вопросами, которые то кружились на одном месте, то устремлялись вдаль, складываясь в какие-то умозаключения и неопределенные предвидения, до которых было все равно не дотянуться. Байдевин прикоснулся к целому букету разнообразных эмоций, начиная от радостного восхищения и горького сожаления и кончая желчным привкусом пресыщения старыми и новыми страхами. Откуда-то в нее вливалось знание, она владела множеством магических секретов, обладая такой могучей силой, что одно только лишь легкое прикосновение к ней едва не заставило Байдевина задохнуться, как от сильного удара. Как он ни старался, он не смог разобраться ни в одном из этих магических секретов, одна лишь сила приветствия заставила его мысли вернуться к нему.

Когда все собрались, Норисса тихо обратилась к ним:

- Я многое узнала, с тех пор как мы оказались здесь, но еще больше мне предстоит узнать. Вскоре я покину вас, чтобы завершить это дело, взмахом руки она быстро восстановила тишину, погасив волну их возражений. - Это я должна доделать одна, а у меня остается мало времени. Начиная с этого момента, я должна полностью положиться на вас и на других, которые будут охранять меня все это время.

- Какие это "другие"? - раздался громкий хор голосов, в котором выделялся голос Байдевина.

Вместо ответа Норисса повернулась и прошла за алтарь туда, где в глубине пещеры клубилась дымная стена.

Все последовали за ней, и Байдевин, даже не зная, чего ожидать, вновь оказался не готовым к ощущению леденящего холода, который пронизал зал. Его товарищи жадно хватали ртами воздух и корчились от холода, но Норисса, казалось, ничего не ощущала.

Она шагнула в туман. Его стена чуть отступила перед ней и вдруг стремительно исчезла, унося с собой холод, словно втянутая ноздрями невидимого божества.

Перед ними стояла целая армия, но она была из камня.

Вырезанные из сверкающего черного камня фигуры солдат были выстроены шеренгами по девять человек, и число этих рядов терялось в полумраке пещеры. Каждый воин стоял в положении "смирно", с оружием в руке, устремив взгляд в какие-то никому другому не видимые дали. Каждая статуя была как застывшее совершенство, каждая - творение мастера, во всех мельчайших деталях и подробностях. Плечом к плечу, грозно и неподвижно стояли побывавшие в сражениях воины, словно живые.

Байдевин услышал удивленное восклицание Босра. Вождь повстанцев сделал несколько шагов и прикоснулся к статуе офицера, стоящей чуть впереди солдат.

- Не может быть! Это Сэрел!

Медвин и Бремет окружили Босра, и на лице каждого было написано выражение недоверия. Байдевин и Норвик тоже приблизились и встали по сторонам Нориссы.

- Что это такое? - спросил Норвик.

- Это - моя армия, - улыбнулась ему Норисса.

Бремет осторожно прикоснулся дрожащими пальцами к холодному каменному лицу офицера.

- Это мой отец, - тихо сказал он.

- Откуда ты знаешь? - быстро спросил Норвик, делая шаг к нему.

Бремет уронил руки вдоль тела, продолжая рассматривать неподвижное лицо, находящееся на одном уровне с его лицом.