Знак драконьей крови

Если отбросить в сторону панику, то его присутствие было для нее непривычным, но не неприятным. Она прикоснулась к тому месту, в котором он проник в ее разум. Он скорчился от желания, но ничего не сказал. В молчании она отвернулась от Него и удивилась, что он не последовал за ней по уединенным тропам ее размышлений. Он ждал, запутавшись в усталости, которая отягощала их обоих, и Норисса спряталась, пользуясь передышкой, чтобы собрать последние крохи самообладания. Только один раз он с мольбой обратился к ней, но не в словах, а вспышкой вернувшегося на мгновение двойного зрения, показав ей ее в своем видении. Она выглядела как мерцающая звезда, окутанная темной вуалью отказа. Иногда из него исторгались небольшие водовороты покорности судьбе, а его голод, еще больше обостренный отчаянием, неясно вырисовывался в темноте, но Он старался позабыть о нем. Голод понемногу тонул в страхе. Надежды, которые Он возлагал на Нориссу, таяли. Норисса почувствовала, как он, отворачиваясь, готовился снова пасть в пучину черного сна без сновидений, ради только одного сна. Она теперь отчетливо видела, что спать и видеть сны для него означает жить. И, наконец, она убедилась в том, что Он вовсе не бог, так как Он не заметил ее самой большой ошибки.

Она ощутила, как его хватка слабеет, и поборола в себе внезапную боль, которую причинил ей этот уход.

- Я была бы рада соединиться с тобой, - прошептала она, и та ее частица, с которой он еще соприкасался, как будто попыталась обнять его на прощание, - но это невозможно!

Корматх заколебался, новая надежда боролась в нем со смущением.

- Ты носишь талисман. Ты - та самая искорка жизни, к которой я прикасался еще тогда, когда ты была во чреве матери, та самая, которую я столько времени ждал.

- Но я не принадлежу к Клану Драконьей Крови...

Понимание засветилось в нем, а смех эхом сотряс гору до самого основания. Его радость крепко обхватила ее.

- Глупое дитя! Какое значение имеет родословная? Даже Тремсан не принадлежал ни к какому клану до тех пор, пока не дал свое имя всем своим потомкам!

- Значит, возможность соединения не имеет никакого отношения к вопросам кровного родства? Почему же тогда никто другой не соединялся с вами?

Он улыбнулся так, словно ребенок, делящийся важным секретом:

- Потому что никто другой не пытался.

Норисса часто заморгала, глядя на сияние - единственную часть Его, которая была видна в ее мире.

- Ты хочешь сказать, что в любой момент можешь войти в соединение, стоит только попробовать?

Он словно бы пожал плечами, довольный и радостный, и Норисса услышала сонную дремоту, тенью наползающую на его мысли. Он попрочнее угнездился в той части ее разума, которая продолжала обнимать его.

- Конечно, гораздо легче тому, кто достаточно искушен в мастерстве. Никто никогда не пытался просить об этом, кроме членов клана. Но мы никогда не отказы - вали в соединении никому из твоего племени.

- Значит, Медвин был прав, и медальон сам по себе не имеет никакой силы. Но если он ничего не значит, то почему Фелея так жаждет его получить?

- Он значит очень многое, - голос Корматха гремел, заставляя вибрировать камень. Он еще глубже погрузился в дремоту и довольство прямо-таки лучилось отовсюду. - Это мостик, при помощи которого мы входим в соединение. Внутри него наши миры соприкасаются, и таким образом мы привязываемся к тому, кто владеет медальоном и способен вынести соединение.

- Я владею медальоном! - ощущение полузабытого счастья ожило в ней, но его пламя тут же погасло, когда значение его последних слов несколько поумерило ее восторг. - Кто способен вынести соединение? Может ли вдруг оказаться так, что я-то и не смогу? Какое испытание будет еще мне назначено, чтобы я сумела доказать свою пригодность?

Его сползание в сладкую дремоту замедлилось. Она почувствовала вспыхнувший страх, отрицание и наконец облегчение, сопровождаемое непередаваемым впечатлением легкого вздоха.

- Если такое испытание и есть, то оно где-то внутри тебя самой, сестра, ибо я его не знаю. То, что каждый признает другого, является достаточным условием соединения. Некоторые претенденты, еще до тебя, не обладали достаточным для соединения характером и отправлялись на встречу с Высшими. Но я уверен, что ты достаточно сильна, чтобы побрататься со мной. Если нет... - его мысли звучали тихо, как будто Он шептал, - ...то тебя не станет, и мне придется ждать еще долгое время, пока не появится кто-нибудь еще, кто бы попросил о соединении.

Норисса молчала. Ее грызли сомнения. От холода ее трясло, но она не могла даже обхватить себя руками, по-прежнему сжатая со всех сторон холодной, скалой. Она была подвешена над бездонной шахтой, и ее обволакивало существо столь чуждое, что в ее мире оно даже не обладало конкретной формой. И это существо не рисковало жизнью, в отличие от нее, которую оно просило отдать самое себя.

Он ждал, балансируя на гребне ожидания. Норисса знала, что вскоре Он позабудет себя, ринувшись в темноту забытья. Что с ней тогда будет?