Знак драконьей крови

Победный крик солдата перешел в удивленное хрюканье, и они оба упали. У самой земли воздух был не таким горячим и не таким дымным. Норисса жадно дышала, откатившись от мертвого солдата, стараясь не смотреть на его удивленное лицо и остекленевшие глаза. Норисса лежала скорчившись, притворяясь убитой, и боролась с искушением полежать так еще немного, так как дышать стало гораздо легче. Топот множества ног, человеческих и ног кайфаров, заставил ее вскочить, пока ее не затоптали.

В борьбе она потеряла свой нож, а теперь выронила и кинжал и оказалась безоружной в самой середине толпы вражеских солдат. Дома поселка горели очень спорой дружно, от многих из них остались лишь кучи золы и тлеющих углей, от которых поднимались в небо серого плотного дыма. Дым этот гораздо больше мешал всадникам, чем пешим воинам, к тому же ее короткий плен приблизил ее к Медвину, но теперь у Нориссы не было никакого оружия. Да и Медвин все еще был недосягаемым, так как путь к нему преграждало кольцо яростно сражающихся солдат и повстанцев.

Внезапно Норисса ясно увидела обоих - Медвина и его противника. Это зрелище захватило ее, и она стояла неподвижно, всматриваясь в неожиданно возникший разрыв в клубах дыма. Верховный Адепт поднял руку в черной перчатке и выхватил из воздуха целый клубок извивающихся языков красно-зеленого пламени. Клубок этот быстро раскалился добела, и черный маг обрушил его прямо на Медвина.

Норисса вскрикнула и бросилась вперед. Она не видела приближающегося всадника, пока кайфар не загородил ей путь живой мохнатой стеной. Могучая рука обхватила ее за талию и, подняв высоко в воздух, с размаху опустила ее на переднюю луку седла. В ушах загремел знакомый голос:

- Прекрасная встреча, дорогая Норен! Добро пожаловать снова в нашу лихую компанию!

Норисса в панике забилась, пытаясь вырваться, но Джаабен прижал ее еще сильнее, пожирая ее глазами и победоносно ухмыляясь.

- Знай мы, кто забрел в наш замок на огонек, мы приготовили бы тебе еще более радушную встречу. Смазливые мальчики нам тоже по душе, но твоя настоящая внешность доставит нам просто бездну удовольствий! - Норисса почувствовала на своей шее его горячие влажные губы, а жадные грубые руки скользнули под плащ.

Ярость и стыд вспыхнули в ней. А под ними начал вскипать другой, более опасный жар, который грозил буквально расплавить ее изнутри. Норисса отправила часть своего разума навстречу этому обжигающему жару, в то время как она сама повернула голову к Джаабену и выкрикнула ему в лицо:

- Отпусти меня, грязное отродье, или я уничтожу тебя на этом самом месте!

В ответ Джаабен расхохотался и громко крикнул своим солдатам:

- Отходим! Все отходим! Она у нас в руках!!!

Норисса отдалась на волю своей ярости, и время спуталось, замедлив свой бег. Амулет раскаленным кусочком металла впивался в горло. Тело наполнялось энергией, и ее невидимые иглы стали покалывать кожу изнутри. Вот сейчас... Норисса была всемогуща, и ничто не могло ее остановить!

В тот самый миг, когда ее ненависть готова была излиться, брызнуть наружу, она почувствовала, как что-то отрывает от нее Джаабена. Его руки, все еще цепляющиеся за нее, чуть не сбросили ее со спины кайфара, она вцепилась в гриву и увидела, как он, ошеломленный, непонимающий, валится, разинув рот, на взрытую сражением землю. Испуганный кайфар попятился в противоположную сторону, и Норисса осторожно соскочила с него. Внизу ее подхватили чьи-то сильные руки.

Норисса резко повернулась навстречу тому, кто напал на нее снова, но встретилась с желтыми глазами Бремета, и тут силы оставили ее. На мгновение она покачнулась и прижалась к его пахнущей горьким дымом одежде. Бремет обнял ее, и мир вокруг стал блекнуть, оставляя их двоих в вечности.

Норисса не знала, сколько времени прошло. Из оцепенения ее вывел глухой удар, всколыхнувший землю, и где-то рядом вспыхнуло ослепительное бело-голубое сияние. Воздух стал совсем прозрачным и сильно разреженным, и Норисса почувствовала головокружение. Позади нее раздался высокий протяжный вой, он становился все громче и резко оборвался. Солдаты бросились врассыпную. Жители деревни с победными воплями преследовали их. Норисса посмотрела в глаза Бремету и замерла, завороженная пылающей в них жаждой битвы. Он словно горел желанием преследовать отступающего врага. Но тут Бремет опустил глаза на нее, и кровожадное выражение в них погасло. Он глубоко вздохнул, так что его грудь поднялась и прижалась к ее груди, а огромные руки ласково прикоснулись к плечам.

Норисса могла оставаться в его объятиях целую вечность, согревая обещающим взглядом его глаза, но он сам выпустил ее и отступил на шаг, подбирая с земли свой топор. Когда он выпрямился, его голос и выражение лица были просто вежливо обеспокоенными, и не более.

- Вы не ранены, госпожа?