Знак драконьей крови

Единственное, что заставило Байдевина укрепиться в своих ожиданиях, было явление его кузена, Норвика Младшего, который не занимал своего обычного места за столом офицеров, и как равный заседал за одним столом с остальными лордами. И только одна причина могла послужить поводом к подобному перемещению.

Дядя мертв!

Горе победило отчаяние, Байдевин любил дядю и рассчитывал на его доверие и сочувствие в своих поисках военной поддержки, в которой нуждались повстанцы. Он был уверен, что кузен примет его сторону, но его беспокоили молодость и неискушенность Норвика Младшего, и Байдевин опасался, что его голос не будет обладать достаточным весом при голосовании.

Позади него угрожали оружием солдаты; глядя на совет лордов, Байдевин разглядел в их глазах какое-то странное неприятие, словно они не были друзьями и союзниками дяди. Один только Норвик Младший смотрел на него приветливо, хотя продолжал хранить молчание и не протягивал руки.

И туг Байдевин почувствовал Другого, почувствовал изучающее прикосновение чужой магии. Она кружила вокруг него, обволакивала, искоса посматривала, пробовала; ее прикосновения были столь легки и мимолетны, что Байдевин подумал о том, что, не пройди он соответствующей подготовки под руководством Медвина, он ни за что бы не почувствовал этого. Тогда он попытался закрыть свой разум от проникновения чужака, но невидимый волшебник оказался очень сильным и слишком хорошо владел своим ремеслом. Байдевин был вынужден покориться и позволить исследовать себя.

Когда действие магии внезапно прекратилось, он чуть было не упал вперед - так упорно он сопротивлялся давлению чужого волшебства. Кальрик ударил его в плечо. Когда Байдевин снова взглянул на стол лордов, он увидел старика, стоящего возле кресла лорда Крета.

Старик был худ и невысокого роста, на плечах его был надет серый плащ, которые носят волшебники. Поглаживая свою седую бороду короткими привычными жестами, которые выдавали давнюю привычку, маг сообщил:

- Никакой злой магии или колдовства нет на этих людях, они явились в своих подлинных обличьях. В одном из них, - маг указал на Байдевина, - я обнаружил Знание. Его сила велика, но он недостаточно подготовлен.

И сразу же напряжение в комнате спало.

- Спасибо, Эзбер, - поблагодарил мага лорд Крет, упираясь руками в стол и наклоняясь вперед, рассматривая стоявших перед ним людей с пристальным вниманием.

Лорд Стаггет шумно выразил свое удовольствие заявлением мага. Теперь он спокойно облокотился своей огромной спиной на спинку кресла, а морщины над кустистыми рыжими бровями разгладились. Норвик открыто улыбнулся Байдевину и радостно прихлопнул по столу.

- Ох, братец, прости наши кислые мины. Мы хотели всего-навсего удостовериться, что это действительно ты, а не какая-нибудь гадость, засланная к нам Тайлеком. Ну что ж, добро пожаловать! Мы почти уже решили, что ты погиб. - Норвик поднялся и стал выбираться из-за стола.

- Постой, юный лорд! - Брэзел Драт был единственным из всех, кого, казалось, не успокоило заявление мага. Теперь он резко остановил Норвика и грозно посмотрел на Байдевина и его людей. - Это и в самом деле может быть твой двоюродный брат, но он вернулся при весьма подозрительных обстоятельствах и в странной компании. Лучше нам не спешить и разобраться со всем этим постепенно.

Норвик неловко замялся, потом сел на свое место.

- Но не разбирайтесь слишком медленно, лорд! - с вызовом сказал он. Я должен приветствовать своего кузена как положено!

Его поддержал граф Стаггет.

- Это правильно! - заявил он, громко фыркнув. - Наши гости должны быть встречены как гости! - и он сделал знак слуге, который выжидательно стоял подле него.

Тотчас же целая армия слуг притащила стол и скамьи, и отряд путешественников уселся. Под сердитым взглядом лорда Драта юные поварята заставили этот стол огромным количеством самых разнообразных блюд, какие только могла предложить щедрая земля.

На лицах пришедших из Сайдры повстанцев отразилась целая гамма чувств, смесь удивления с недоверием и подозрительностью. Байдевин хорошо понимал, что все они, за исключением Бремета и Кориса, были слишком молоды, чтобы помнить те великолепные блюда, что появились перед ними как по мановению волшебной палочки. Да что там говорить - даже Байдевин успел отвыкнуть от здешней кухни, так как жизнь в Сайдре приучила его к тому, что для того, чтобы заполучить к тарелке овощей маленький кусочек мяса, приходится изрядно потрудиться.

И все же еда была столь аппетитна, что все они набросились на молодые рассыпчатые овощи, на жаркое из дакви под кислым соусом из ягод, заедая блюда дийтой - мягким слоистым хлебом, покрытым сладкой твердой глазурью. Повстанцы налегали на эти и другие, доселе невиданные кушанья, но Байдевин с удовольствием отметил, что они почти не прикасались ни к подогретому таргу, ни к красному вину. Пока они ели, Байдевин рассказывал собранию о своих приключениях в Сайдре.