Знак Гильдии

От стола навстречу хозяину поднялся круглолицый человечек с большими, чуть навыкате, светлыми глазами, приветливый, немного суетливый и, как сразу выяснилось, разговорчивый.

– Умоляю простить мою бесцеремонность... Меня зовут Вайсувеш Теплый Плащ из Семейства Тагихарш. Я купил пустующий дом по соседству, вот и решил зайти, познакомиться.

– Прошу, будь как дома, – сказал Шенги, с удовольствием отмечая, что кто-то (скорее всего, маленькая вэшти) догадался поставить на стол кувшин вина, миску с ломтями окорока, лепешки и яблоки.

– Наслышан о моем новом соседе! – разглагольствовал Вайсувеш. – Бродячие сказители охотно повествуют о Подгорных Охотниках, а уж имя великого Шенги у них просто не сходит с уст! Мое ремесло куда неприметнее: я мастер по изготовлению чучел, звериных и птичьих. Правда, скажу без скромности: мастер, какого поискать! В Расмире, где я жил, отбоя не было от заказов. Господин, вероятно, слышал, что теперь вошло в моду украшать дома чучелами. Это создает уют и придает комнате неповторимый облик. Если уважаемый сосед желает, могу и для его жилища смастерить чучело орла с распахнутыми крыльями. Или, скажем, филина, лебедя, глухаря...

Шенги невольно кинул взгляд под мрачный сводчатый потолок и подумал, что только филина там не хватало. С распахнутыми крыльями. Это уж точно придало бы Грайанской башне неповторимый облик!

– Что же привело моего господина в Издагмир? – поинтересовался Охотник, левой рукой наливая гостю вина.

– Любезное письмо здешнего Хранителя. Почтеннейший Тагиарри замыслил создать собрание чучел зверей и птиц... и даже Подгорных Тварей. Он намерен отвести для этого особый дом и брать с желающих за вход чисто символическую плату.

– И Подгорных Тварей? Очень, очень интересная затея!

– Я так и думал, что господину любопытно будет об этом услышать. Я охотно буду покупать тушки – по возможности с не очень поврежденной шкуркой. Честно говоря, больше всего люблю работать с птицами – ах, какой материал!

У локтя учителя возник Дайру, от восторга забывший и о своей обычной робости, и о правилах приличия.

– Почтеннейший Вайсувеш написал книгу «Птицы Озерного королевства»! – сообщил он хриплым от волнения голосом. – Очень хорошая книга!

Учитель бросил на мальчишку укоризненный взгляд, а гость просиял:

– Как приятно это слышать! Да, в птицах немножко разбираюсь. А здесь, возможно, смогу осуществить давнюю мечту.

– Какую же, если не секрет?

– Создать чучело болотной совы... ах, какая интересная птица! Я приехал два дня назад и, не успев даже подыскать себе дом, прямо на постоялом дворе начал справляться, кто мог бы добыть для меня эту птицу. Но стоит при здешних жителях произнести слова «болотная сова», как они цепенеют с разинутыми ртами, словно из них самих кто-то чучело набил. Даже глаза становятся стеклянными!

– Понятно, – кивнул Охотник. – Боятся одного древнего демона.

– Слышал, слышал, – отмахнулся чучельник, – Совиное Божество... Пусть так, но при чем здесь обычные птицы?

– Люди боятся ненароком убить одного из слуг демона.

– Что за вздор! Неужели и ты, знаменитый Охотник, тоже боишься?

– А почему бы и нет? – обманчиво ровным голосом сказал Шенги. – Я встречался с Совиным Божеством и...

На стол перед гостем легла жесткая черная лапа.

Охотник привык к разной реакции малознакомых людей – от откровенного ужаса до назойливого любопытства. Но Вайсувеш повел себя не так, как другие. Нагнувшись над когтистой пятерней, быстро осмотрел ее, поднял голову – глаза полны были горькой, какой-то детской обиды – и возмущенно произнес:

– Неправильная лапа!

– Что? – опешил Охотник.

– Не совиная. Пятипалая человеческая кисть, только с когтями. А у совы лапа оперена до когтей. И четыре пальца: два смотрят вперед, один – назад, а четвертый может отводиться вперед, назад и вбок. Очень удобно хватать добычу.

И Вайсувеш обрушил на слушателей водопад сведений о совах. Он знал о птицах куда больше, чем надо чучельнику. Говорил не только о мягком и рыхлом оперении сов, под которым крепкое тело кажется толстым и неуклюжим, но и о гнездах, о сложном брачном ритуале, похожем на воздушную игру в пятнашки; о сухих тревожных криках и о грозной бесшумной охоте. Да, во тьме сова страшна! Она не преследует, а подкарауливает жертву, возникая из мрака словно рок, словно смерть!

Шенги невольно заслушался. Слова гостя тревожили его, поднимали из глубин памяти то, что хотелось забыть: ночь, берег, серый алтарь и бесшумная мягкая тень над ним...

От тягостных воспоминаний Охотника отвлек хохот ребятишек: чучельник едва не свернул себе шею, показывая, как далеко может повернуть голову сова.

– Я добуду для тебя птицу! – сверкнул глазами Нургидан. – Я не боюсь демона!

– Ты смелый юноша. – Гость запоминающим взглядом скользнул по лицу парнишки. – Впрочем, читал я у одного древнего философа, что в детстве люди бесстрашны, потому что не осознают краткости и непрочности жизни. Не могу об этом судить, потому что успел порядком подзабыть свое детство. Вот ты, молодой человек... ты боишься смерти?

– Я?! – расправил плечи Нургидан. – Пусть она со мной еще сладит!