Знак кобры

- Это будет ваша кровь, "сахиб", а не чужая.

— В таком случае пожалейте беззащитного бедняка, — пробормотал я, протягивая руку и прижимая раскрытую ладонь к двери. Прямо передо мной по ступенькам с мучительной медлительностью тащилась толстая грузная женщина. Я надавил на дверь, приоткрыл ее на несколько сантиметров, да так, что услышал шорох длинного шелкового «сари» на мраморных ступенях. Солнце на мгновение отразилось на драгоценном камне, который женщина носила в носу, когда она достигла вершины лестницы.

Она не подняла головы и начала открывать дверь.

"Пожалуйста," сказал я вслух, уклоняясь в сторону. Я был уверен, что сикх не станет нажимать на курок так близко к женщине. Она улыбнулась, слегка кивнув, обеими руками сжимая пакет, завернутый в лист темной бумаги и связанный прочной веревкой.

— Надеюсь, он не хрупкий, — пробормотал я, беря сверток из ее рук.

Рот женщины приоткрылся от удивления. Я не знал, отдал ли Шива своим людям приказ вернуть меня на виллу живым или мертвым; но я не собирался сообщать себе об этом. Я бросил пакет в индейца; палец на спусковом крючке щелкнул, и пуля просвистела в воздухе.

Выстрел привлек всеобщее внимание. Толстая женщина резко вскрикнула, и стрелок в панике бросился к двери. Люди на почте начали кричать и бегать во все стороны, когда индеец пытался убежать. Я не хотел, чтобы он так легко ускользнул.

Я щелкнул левой ногой, нанеся мощный удар мужчине под колено. Он пошатнулся и снова невольно нажал на курок. Верх стеклянной двери треснул. Звук выстрелов и битого стекла заглушил истерические крики присутствующих, считавших себя запертыми в почтовом отделении.

На полу и мраморных ступенях были разбросаны большие осколки стекла. Я бросился всем своим весом, очень быстро двигая ногами, одной прямо вперед, левая слегка согнута для сохранения равновесия. И ударил индейца по колену с силой, в три раза превышающей силу первого удара.

Его нога резко подогнулась; он пытался уцепиться за дверной косяк; Я был прямо позади. Он не оглянулся, когда попытался подняться на ноги. Я отвел руки назад, так что кулаки уперлись в нижние ребра; затем я нанес ужасный удар слева, который раздробил ему кости.

Мужчина не смог сдержать пугающий крик, прежде чем скользнуть вперед. Теперь я держал руки на его плечах, нажимая изо всех сил. Снаружи двое других спрыгнули со своих мотоциклов. Оружие отбрасывало зловещий свет на солнце, когда они мчались к двери.

Убивать их по одному мне было удобнее, чем устранять всех трех вместе. Первый индеец продолжал стонать, пытаясь высвободиться из моей хватки. Мои мышцы напряглись, когда я изо всех сил старалась опустить его голову и плечи вниз, к блестящим осколкам стекла.

Он поднялся с ужасным стоном, который закончился пронзительным криком, когда первый осколок стекла пронзил его плоть. Я продолжал толкать его, наблюдая, как стекло пронзает его кожу, прежде чем войти в его бычью шею.

Еще один выстрел заглушил хор истерических криков, а пуля чуть не оцарапала мне голову. Одной рукой я удерживал индейца, а другой пытался вырвать у него ружье. Теперь у него не осталось сил, когда осколок стекла пронзил его мускулистую шею, медленно до костей.

Когда стекло попало ему в сонную артерию, я словно перерезал садовый шланг. Вырвалась струя крови и брызнула мне на лицо и перед рубашки. Мужчина издал крик, который превратился в растерянное бульканье, когда я швырнул его на землю, распластавшись на больших осколках стекла. Пальцы разжались, и тупорылый пистолет упал на пол. Индеец попытался поднять голову, но кровь хлынула слишком обильно для глубокой раны на шее.

Потом его тело стало конвульсивно трястись, руки махали в воздухе, словно хотели кого-то поцарапать... последний танец обезглавленного цыпленка, с которого вытекаетет кровь.

Мне еще предстояло обезвредить двух других мужчин. У них не было чрезвычайной заботы о невинных зрителях трагедии, и они снова начали стрелять в меня.

Пуля попала в мужчину, который корчился на полу в ужасной агонии. Если стекло, врезавшееся в сонную артерию, еще не убило его, пуля сделала свое дело. Мужчина рухнул с конвульсивным подергиванием нервов и мышц.

Я стоял позади бездыханной фигуры, шаря по полу ногой, пока не нашел пистолет. Я поднял оружие и открыл ответный огонь в двух других сикхов. Кто-то включил сигнализацию. Я не хотел быть тут, когда приедет полиция, еще и потому, что арест помешал бы мне пойти на встречу с Ривой.

Итак, вместо того, чтобы стрелять в двух боевиков, я целился в переднее колесо мотоцикла, припаркованного перед почтовым отделением. Пуля застряла в нем, как в масле. Шипение выходящего воздуха заставило одного из двух мужчин повернуться, чтобы посмотреть, что происходит.

Я снова нажал на курок и услышал свист пули в воздухе. Я целился индейцу в спину, но вместо того, чтобы проткнуть его позвоночник, пуля попала ему в заднюю часть бедра. Ранение оказалось не смертельным, но мужчина уже не мог ходить. На самом деле, он обмяк, как лист бумаги, когда я огляделся в поисках другого выхода.