Знак королевы вампиров

— А ты, может быть, замолишь таким образом хотя бы один из своих многочисленных грехов.

Затем она опустила взгляд. Смотрела на своего слугу, и последнее веселье покинуло ее. Наклонившись, она прижалась губами ко лбу Джейкоба. Я буду по тебе скучать, Ирландец. Сэр Бродяга. Сэр Ланселот с самым чистым сердцем. Моя жизнь будет пуста без твоего смеха, но ты будь счастлив. Когда солнце засверкает еще ярче, я буду знать, что ты все еще там, смеешься и улыбаешься мне.

Она наклонилась, чтобы поцеловать его, — всего лишь Легкое, как перышко, прикосновение губ. Большего она себе позволить не могла, помня о длине собственных клыков. Но внезапно у нее не осталось выбора. Его ладонь легла ей на затылок, его чуткие пальцы дразнили ее чувствительную кожу. Он целовал ее в ответ, раскрыв губы, ища языком ее язык, прижимая ее к себе так, что ее грудь касалась его обнаженной груди. Соски затвердели от возбуждения, она безумно хотела лечь на него сверху, прижаться к нему всем телом, почувствовать их связь, получить подтверждение того, что он жив. Жив.

Этого она сделать не могла. По нескольким причинам. Но в то же время она не могла заставить себя немедленно от него отстраниться. На ее ресницах повисли слезы, а он что-то мягко пробормотал ей прямо в рот, лаская ее губы, три складки кожи под глазами. Одной рукой он обнял ее за плечо, взяв за локоть. Ее хвост обвился вокруг его лодыжки, кончик оказался прямо у него между бедер.

Когда она, наконец, смогла от него оторваться, ее рот, как и выражение его глаз, был мягким и влажным.

Мейсон откашлялся и поднялся.

— Мы подождем вон там и дадим вам пару минут, чтобы вы могли попрощаться. Мистер Ингрэм, у вас в машине есть какой-нибудь spiritus?

Ингрэм нахмурился.

— Я не уверен. Я вроде ничего такого не чувствовал.

Вампир усмехнулся, даже губы Гидеона искривились. Оба эти движения никак не могли снять овладевшего Илайджей напряжения, касавшегося их странной компании и появления явно после битвы. И неожиданной метаморфозы госпожи.

— Ты слишком долго находился в компании паранормальных существ, друг мой.

— Выпивка, Ингрэм. Он хочет знать, есть ли у тебя чего-нибудь выпить. — Гидеон нахмурился, закинул самострел на плечо. — Я бы и сам не отказался выпить чего-нибудь посильнее да позабористее.

Ингрэм кивнул. Увидев, что Мейсон обменялся с Гидеоном многозначительным взглядом, он неохотно присоединился к ним и пошел обратно к машине, давая мужчине, лежавшему на земле, и его госпоже немного уединения.

Джейкоб смотрел, как Лисса изящным движением опустилась на колени рядом с ним, наполовину раскрыв крылья, помогая себе ими, чтобы сохранять равновесие. Итак, вы хотите мне объяснить, моя госпожа, почему лорд Мейсон с такой легкостью читает ваши мысли?

В этой форме ее абсолютно черные глаза были так глубоки, что он вполне мог там заблудиться. Я не отвечу тебе, сэр Бродяга. Ты сам однажды сказал мне, что если бы я знала все твои секреты, я бы слишком быстро от тебя устала…

Господи, его руки весили целую тонну. Не обращая на это внимания, он снова привлек ее к себе, в этот раз он был еще грубее, крепко держа ее за плечи. Он чувствовал, что она борется с желанием запустить в него когти. Когда он застонал, она капитулировала, прокусив его кожу до крови. Она вся дрожала. Он пальцами касался ее горла, ласкал уши. Он хотел сильнее прижать ее к себе, но боялся испортить момент. Словно они все еще играли в поддавки со смертью, и слишком резкие движения или слишком сильные желания могли уничтожить с таким трудом созданную фантазию и вернуть из обоих к ужасной реальности.

Он разжал руки только потому, что перед глазами у него начало темнеть от слишком сильных объятий, и он боялся снова потерять сознание.

— Я думала, что я тебя лишилась, — сказала она.

— На самом деле, почти лишилась. Я видел туннель. Белый свет. Родственников.

Ее лицо словно застыло.

— Может быть, мне следовало тебя отпустить?

Он покачал головой.

— Там не было вас. Там не рай, если вас там нет. Плюс к этому, мне кажется, что я видел своего дядю Вильгельма, а это значит, что это было в лучшем случае чистилище. Не могу себе представить, что Бог захотел бы добровольно каждый день с ним общаться.

Она закрыла глаза и еще ниже опустила голову. Его пальцы переместились на затылок, касаясь заостренного кончика уха.

Теперь между их разумами не было никаких преград, возможно, из-за эмоциональности момента. Она, по всем показателям, излечилась от вируса, и он был уверен, что она вскоре восстановит свою способность закрывать от него свои мысли. Однако он слишком устал, чтобы следить за водоворотами и хитросплетениями мыслей у нее в голове. Он чувствовал, что ее скрытые эмоции столь сильны, что в любую минуту могут взорваться, словно динамитная шашка.

— Я никогда раньше не видел, чтобы вы так долго были в этой форме, — сказал он.

Как только он об этом подумал, у нее в мыслях он прочел и ответ, несмотря на то, что по ее сжавшимся губам он понял, что она всячески старалась от него этот ответ скрыть.

Это не она решила допустить его в свой разум. Она просто не могла этого не делать.