Знак королевы вампиров

Она засмеялась, заставив их обоих вздрогнуть. Ее смех был легким и мелодичным.

— Конечно же, у тебя есть брат. Твоя злость не может этого изменить. Если бы Кайл что-то сделал с Джейкобом, ты бы сломал себе руку, чтобы снять наручники и прикончить вампира. Я давно живу на свете, Гидеон. Семьи иногда ссорятся. Иногда они расходятся по разным дорожкам на годы. Но вы с Джейкобом связаны. Ты его любишь. Твое недовольство его выбором, то, что ты чувствуешь себя преданным и обиженным, возможно, даже ревнуешь, — все кто не меняет самого факта.

— Я не ревную…

— Я не имею в виду его выбор. Я о том, какие чувства у него ко мне. Та преданность, которую он подарил мне, а не тебе.

Правда была для Джейкоба словно нож, повернутый в ране. Она была права. По мнению Гидеона, он не только оставил его бороться один на один со всеми противниками, он решил встать на другую сторону.

Иногда человек выбирает неверный путь, и единственный способ вернуть его на правильный — оставить одного и позволить самому его найти.

Он посмотрел на Гидеона, на его изможденное лицо. Почувствовал злость и ненависть, исходившие от брата, когда тот упрямо сложил руки на груди и отказался продолжать разговор.

Ты не ушла от Рекса, думал Джейкоб.

Нет. Я убила его. Возможно, для него было бы гораздо лучше, если бы я ушла.

Хотя она по-прежнему не говорила вслух, он услышал в тишине, которая последовала за этим: Томасу это бы точно пошло на пользу.

А Джейкоб никогда бы не был так близко к ней, так как ей не был бы нужен новый смертный слуга. Так то было или нет, но эта мысль появилась у него в голове. По ее помрачневшему лицу он понял, что она ее слышала.

Когда они подъехали к дому, Джейкоб полагал, что Гидеон не согласится войти в дом, но, очевидно, его брат решил следовать указаниям леди Лиссы до конца. Он без разговоров вылез из машины и уставился на дом, походивший больше на крепость, пока Лисса разговаривала с мистером Ингремом.

Он думает, что может найти в доме слабые места, которые пригодятся при атаке, моя госпожа. Я не советовал бы просто так впускать его.

Я знаю, Джейкоб. Не волнуйся.

* * *

Джейкоб быстро принял душ, натянул джинсы и был очень рад обнаружить Брана лежащим на куче полотенец возле двери в комнату Гидеона. Волкодав счастливо ушел прочь со своего поста, когда его отпустили, а Джейкоб поднял полотенца с пола, небрежно постучал и вошел.

Гидеон нашел в ванне полотенце и обернул его вокруг бедер; его тело все еще было покрыто каплями воды, а сам он внимательно осматривал комнату.

— Ищешь слабые места? — спросил Джейкоб. — Как войти и поджарить ее во сне? Можешь смело подписывать себе смертный приговор. Она знает даже о белке, попавшей на ее территорию.

— Вампиры не всегда так осторожны, братишка. — Гидеон повернулся и протянул руку за полотенцем, которое держал Джейкоб.

— Да, не всегда. Вот зачем им нужны смертные слуги. Но если ты попытаешься напасть на нее на ее собственной территории, она убьет тебя в мгновение ока. Ты никогда не имел дела с такими, как она.

— Так вот что заставляет тебя быть с ней? Та власть, которой обладает это тело, которое так великолепно трахается?

Джейкоб не поддавался на такие очевидные уловки и держал себя в руках, однако у него было сильнейшее желание стукнуть брата головой о комод.

— Я здесь по своему собственному выбору, Гидеон. У меня есть на это свои причины.

Гидеон потер лицо руками. На руках вздулись мускулы, а шрамы превратились в бледных серебряных змей, извивающихся на коже.

— Только, пожалуйста, не надо говорить, что ты с ней потому, что думаешь, что она тебя любит.

— Нет. — Джейкоб положил оставшиеся полотенца на пол. — Я с ней потому, что знаю, что я ее люблю.

Гидеон саркастически усмехнулся сквозь зубы.

— Мальчики!

«Мальчики» обернулись. Обычно Джейкоб чувствовал приближение госпожи, это было похоже на легкое касание ветерка, на поцелуй воздушной феи, но на этот раз он не заметил ее появления.

Лисса распустила волосы и расчесала их; обычно она предпочитала, чтобы этим занимался он. Длинные локоны струились по гладкой кремовой коже ее рук. Губы были слегка тронуты красной помадой. Платье-футляр с глубоким вырезом, было сшито из черного атласа и высоко приподнимало груди. Опершись плечом о стену возле открытой двери, она сложила руки за спиной, что еще больше выпячивало ее груди. Наблюдая за братьями, она одной ногой в туфельке на шпильке переступала с пятки на носок; это заставляло подол юбки задираться и открывало намек на подвязки.

Чистый секс. От такого завелся бы любой мужчина.

Не делай этого. Но желание поднималось в нем против его воли. На этот раз она пользовалась своими способностями, чтобы сломить сопротивление. Его члену было все равно, что хорошо, а что плохо. На самом деле, то, что было плохо, выглядело чертовски привлекательным.

— Что ты… — Гидеон отошел на пару шагов и потряс головой, пытаясь стряхнуть наваждение. Лисса сделала шаг вперед. От нее словно исходили волны жара.