Знак Коза Ностры.. Стамбульское решение (ЛП)

   «Этот человек дьявольский. Его нужно остановить любой ценой». «Бедный Ники», - сказала она, нежно запустив пальцы в его волосы. «Вы выглядите так, будто берете все это на себя». «У меня был шанс убить его в Москве, и я упустил его. Он придумал этот фехтовальный матч между нами, думая, что он унизит меня перед своей женой и дочерью. Он не знал, что я был межвузовским чемпионом четыре года подряд. Я мог бы довести его до конца, но я этого не сделал. Я думал, что у меня будет еще один шанс. Но если бы я проткнул его, тогда, как должен был… «Если бы ты убил его на глазах у всей его семьи, ты бы никогда не выбрался из России живым, и наша сторона потеряла бы одного из самых ценных агентов, которые у нее есть. Не будь так строги к себе, Ник». Она наклонилась и поцеловала его. Это должно было быть обнадеживающим поцелуем, но ее губы задержались еще на несколько секунд, смакуя ощущение. «Сделай это еще раз, и я не смогу себя контролировать». Она обняла его, положив ладонь на его шею. "Как вы думаете, чего я ждал?" - хрипло спросила она. Она осторожно стащила его с собой на коврик. Он улыбнулся и последовал за ней без малейшего колебания, когда она обняла его ногой и прижалась к его телу. Несмотря на всю свою силу, она была невероятно мягкой, и через несколько мгновений они оба были обнажены, и Картер целовал ее шею, и ее прекрасные груди, и ее соски твердыми, а ее грудь поднималась и опускалась. «Ники… о. Боже, Ники», - тихо простонала она, ее ногти начали царапать его спину. А потом он был внутри нее, и они двигались в легком, грациозном ритме, как два спортсмена или пара танцоров, их страсть нарастала, но мягко. В конце концов она вскрикнула, ее ноги крепко обвились вокруг его талии, и в тот же момент Картер сделал глубокий толчок в последний раз. Они закончили тренировку около восьми часов. Синтия надела халат, а Картер стоял и смотрел в большое арочное окно в конце огромной комнаты. "Что ты думаешь?" - спросила она, подходя к нему сзади и взяв его за руку. «Я думал, как хорошо было бы прямо сейчас пойти и поесть китайского. Я знаю одно красивое местечко неподалеку отсюда». «Я не могу уйти». «Я знаю, но время от времени у меня возникает желание вести нормальную повседневную жизнь». Она сжала его руку, и они вместе уставились на лужи, блестящие в свете фонаря в дальнем конце парковки. Дождь шел по всему восточному побережью от Стоу, штат Вермонт, до Чарльстона, штат Южная Каролина, но над Атлантикой облака рассеялись, и в этот конкретный момент в Париже стояла прохладная и сухая погода. При шести часах разницы во времени было уже два часа ночи по парижскому времени, и, несмотря на легендарную «парижанку ночной жизни», улицы города были практически безлюдны. Даже на легендарных Елисейских полях движение было легким - такси, личный автомобиль и, конечно же, время от времени грузовик. Один такой грузовик, белый, выехал из узкого переулка на знаменитый проспект.

   Впереди была Триумфальная арка и дюжина улиц к востоку от Елисейского дворца, где в этот час спал президент Франции.

   В грузовике сидели двое мужчин: водитель Жан, жилистый маленький парижанин, внешность которого сильно противоречила его огромной физической силе; а рядом с ним Гийом, старше и тяжелее, его фуражка от часов моряка сдвинута на затылок, а к его нижней губе вечно прилипла голуаза.

   Они повернули налево на авеню Генерала Галлиени и пересекли Сену по мосту Александра III. Здесь город начал меняться незаметно, но все равно существенно. Улицы стали чище, кусты подстрижены, тротуары в идеальном состоянии.

   Жан свернул на улицу Авиньон и притормозил. На улице было тихо, ни души. Под чередой каштанов лимузины Mercedes, Peugeot, Citroen и Cadillac втиснулись рядом с бампером бордюра. За ними виднелись фасады домов из холодного серого камня с толстыми деревянными дверями за сетками из кованой филиграни. На бронзовых табличках были указаны имена каждого: Посол Испании, Посол Италии, Посол Государства в Уни. У этого последнего здания Джин повернула колесо, и большой грузовик покатился по длинной подъездной дорожке к задней части.

   Ряд мусорных баков стоял у северной стены, окружающей территорию. Жан остановил грузовик с рывком и шипением воздушных тормозов, включил рычаг переключения передач в обратном направлении и, когда задний бампер грузовика оказался в нескольких футах от банок, снова остановил его.

   Двое мужчин вылезли из машины, натянув сильно загрязненные перчатки, и начали выбрасывать банки. Они были на полпути, когда кто-то прочистил горло, и Гийом обернулся. На краю задней части грузовика стояла фигура в униформе, его голова с плоским верхом казалась непропорционально большой в темноте. У него на бедре был револьвер.

   "Как у вас дела, мальчики?" - спросила фигура.

   «Comme çi, com ca», - небрежно сказала Жан. Он взял другую банку, швырнул ее на кузов грузовика, опустошил ее и поставил на место.

   "Где твой партнер, Эстабан?"

   "Больной", сказал Жан. "Mal à l'estomac". Он скривил лицо и провел рукой вокруг своего живота, чтобы показать, как плохо чувствует себя Эстабан.