Знак Наполеона

— Plutot facile[33], — прервал его Бессон. — «Джоконда» перевозилась с места на место меньше, чем любая другая картина в истории.

— То есть?

— Да Винчи практически не расставался с ней; говорил, что она ему слишком дорога. И брал с собой все время, до того момента как продал ее Франциску Первому незадолго до своей смерти. Картина находилась в Фонтенбло, затем была перемешена в Версаль, а оттуда — в Лувр, во время революции. После этого ее практически не перевозили.

— Но все же перевозили? — уточнила Дженнифер.

— Несколько раз. Помимо кражи Вальфьерно была эвакуация во время Франко-прусской войны; в шестидесятых ее демонстрировали в США, а в семидесятых — в Японии и России. Ну и конечно, еще Наполеон позаимствовал ее на несколько лет, но он жил недалеко, в Тюильри; это не считается.

— Наполеон? — Том вскинул глаза. — «Джоконду» забирал Наполеон?

— Да. Говорят, вешал над кроватью.

— Черт! — Том схватился руками за голову и зажмурился. — Я идиот!

— Что? — нахмурилась Дженнифер.

— Анри, помнишь, я говорил, что Рафаэль оставил мне послание…

— Послание? — недоуменно взглянул на него Бессон.

— Перед своей смертью он успел написать кое-что. Три буквы у вершин треугольника. — Том схватил ручку и лист бумаги. — «Ф» означает меня, Феликса. «К» — Квинтавалле. И последняя буква — знаете, я решил, что он не успел ее дописать, что это «М», что Рафаэль хотел сказать мне, что его убил Майло. Но если на самом деле это «Н» — обозначающая Наполеона?

— Хочешь сказать, что его убил не Майло? — Бессон озадаченно почесал щеку.

— Может быть. А может быть, Рафаэль пытался сказать мне то, что считал более важным. «Мона Лиза» и Наполеон… Где тот фарфоровый обелиск, который я тебе оставил?

— В моем кабинете. Он мне позировал.

Том выбежал из кухни, чтобы вернуться через несколько мгновений неся нечто завернутое в белую ткань.

— Что это? — поинтересовалась Дженнифер.

— Рафаэль хотел встретиться со мной в Лондоне перед смертью. Меня не было, и он оставил мне это. — Он развернул обелиск и поставил на стол. — Это часть египетского обеденного сервиза, изготовленного для Наполеона.

Дженнифер аккуратно взяла его в руки.

— Ты считаешь, он имеет отношение к…

— Не знаю. Я был так увлечен погоней за Майло, что совершенно не думал об этом. Но Рафаэль наверняка не просто так украл его.

— По времени сходится, — заметил Бессон. — Картина была в Тюильри, вне досягаемости для Лувра. Слово Наполеона было законом.

Том медленно кивнул.

— Возможно, он решил его сдержать.

Глава шестьдесят четвертая

23 апреля, 16:14

Дженнифер крутила обелиск в руках, внимательно изучая каждую сторону. Том заметил, что любопытство, кажется, вытеснило шок от гибели Леви. Из голоса Дженнифер даже исчез обвиняющий тон, сопровождавший каждую фразу, с тех пор как они сбежали из полицейского участка.

— Они действительно что-то означают? — Она указала на паутину иероглифов, покрывавшую обелиск.

— Нет, — покачал головой Том. — Сервиз был сделан в 1810 году, а иероглифы расшифровали намного позднее.

— «Египетская грамматика» Шампольона была опубликована только в 1836 году, — подтвердил Бессон.

— Рафаэль оставил что-нибудь еще?

— Только это. — Том достал конверт. — Пустой. Я решил, что это какая-то шутка, позвонил ему и узнал, что его убили.

— Он все это прислал по почте? — удивилась Дженнифер.

— Нет, забросил лично, — ответил Том, мысленно возвращаясь к тому, что рассказывала Доминик.

— Тогда откуда на конверте марка? — Дженнифер указала на верхний правый угол. — Египетская марка.

— Она права! — Бессон с восторгом рассмотрел марку через очки, а затем скомандовал: — Отклей ее.

Том бережно поднес конверт к поднимавшемуся от кастрюли с кипящей водой пару, пытаясь не обжечься. Примерно через минуту он аккуратно подцепил край марки и снял ее с конверта.

— Здесь еще одна марка, — выдохнула Дженнифер. — Французская. Голова женщины.

— Марианна, символ Франции, — объяснил Бессон.

— Может быть, эту тоже нужно отклеить? — предположила Дженнифер.

Том кивнул и снял марку тем же способом, что и предыдущую.

— Ты права. Здесь что-то есть.

Все трое склонились над конвертом, пытаясь разобрать бледные карандашные линии.

— Таян, — прочитал Том. — Двадцать третье апреля.

Он взглянул на остальных.

— Это сегодня.

— Таян? Аукцион? — уточнила Дженнифер.

— Должно быть. А это что за номер? Шестьдесят три?

— Шестьдесят два, — поправила она.

— Если сегодня состоится аукцион, то у меня должен быть его каталог, — произнес Бессон. — Я не могу купить ничего из того, что там выставляется, но они продолжают их присылать.

Все трое прошли в кабинет Бессона, и он опустился на колени перед одной из высоких кип журналов у стены.

— А вот и он. — Эксперт вытащил каталог прямо из середины стопки, подхватив упавший сверху бокал прежде, чем тот коснулся пола.

— Шестьдесят два — видимо, номер лота, — предположила Дженнифер, наблюдая за листавшим страницы Бессоном.