Знак небес

– Эва, как ты загнул, княже, – восхищенно покрутил головой воевода. – Вот только одно непонятно: мы что же – хохлы с тобой получаемся? А если я русским желаю оставаться, тогда как?

– Ну и оставайся, – усмехнулся Константин добродушно. – Чтоб ты знал – сейчас вообще нет такого различия. Одна у нас народность – славяне. Одной она и останется, пока страна едина.

– А удержим мы это единство?

– Тут тебе, пожалуй, точно никто не ответит, – грустно заметил князь. – Остается только Марка Аврелия процитировать: «Делай, что должно, и пусть будет, что будет».

Минька внимательно поглядел на обоих, поднял свой кубок с медом и с чувством произнес:

– За это и выпить не грех.

– За что именно? – поинтересовался Славка.

– Да чего тут непонятного. За то, чтоб мы все правильно сделали, – улыбнулся Минька.

– Коротко так, но со вкусом, – одобрил тост Славка, сумев и здесь оставить за собой последнее слово.

Пировали друзья долго, никуда не торопясь, и потому спать легли, когда уже пропели первые петухи, но выспаться им толком не дали. Едва рассвело, как в ворота терема усиленно забарабанил измученный гонец, не соскочивший, а, скорее, сползший с взмыленной лошади.

– Беда, княже, – доложил он, с трудом шевеля замерзшими губами и из последних усилий тараща красные от недосыпа глаза. – Черниговцы Дон перешли. Ныне селище Пеньки зорят. Наши, как воевода повелел, по соседям сразу, а меня сюда вот. Насилу добрался.

И с этими словами он, как куль, свалился прямо у порога.

– И что за наказание, – ворчал вполголоса Вячеслав, седлая коня. – Как выпьешь, так наутро обязательно вводную подкидывают. Ну, хоть совсем завязывай.

Однако лошадей, невзирая ни на что, он оседлал быстро, не забыв прихватить и запасных, а на прощанье даже успел ухитриться озорно подмигнуть заспанной девке, ошалевшей от утреннего переполоха.

Глава 13 КОМУ ЛУЧШЕ МОЛИТЬСЯ?

… Провидение предвидит,

А не решает ничего за нас!

Пред нами две дороги: впереди

Ждет нас успех и радость или горе

И неудача. Выбираем мы…

Е. Ростопчина

Они вышли рано утром. Снег еще отливал легкой синевой, временами отсвечивая чем-то неприятно желтым. Виной тому была огромная багровая луна, сумрачно глядящая на вытянувшуюся в сторону черного сурового леса длинную цепочку всадников.

Две сотни человек. У каждого – заводная[70] лошадь, к седлу которой приторочен вьюк с небольшой воилочной подстилкой, чтобы можно было улечься на снегу, и прочим нехитрым скарбом, включающим бронь, которую надевать не спешили – рано.

– Подождать бы еще пару седмиц, – буркнул вполголоса один из всадников, едущих впереди, с толстым носом, похожим на грушу.

Когда-то именно за это сходство его так и прозвали – Груша, прилепив имечко на всю жизнь. Он не обижался.

– А почто ждать-то? – поинтересовался у него совсем молодой дружинник, который держался почти рядом со своим опытным товарищем, уступая ему всего на какую-то четверть конного корпуса, да и то из уважения.

– Видал, луна-то какая? – проворчал Груша.

– И что с того? Нам же ехать лучше, раз все видно, – не понял молодой.

– Вот-вот. У тебя что имечко Спех, что сам ты – торопыга. А жизни не знаешь. Такая луна добра не сулит. При ней только ведьмам хорошо на шабаше крутиться да колдунам где-нибудь на перекрестке дорог черную ворожбу творить. А для воев вроде нас иное надобно.

– Ты, дядька Груша, о другом помысли, – возразил Спех. – Все равно мы только к утру подоспеем к селищу-то. Так что светит сейчас луна али нет – все едино.

– Вот дурень, – сплюнул в сердцах Груша. – Говорю же, несчастье она сулит.

– А может, не нам, а совсем наоборот – тем язычникам треклятым. Светлые ангелы-то все с нами – и помогут, и заступятся, ежели что. Да и заступаться, почитай, не придется. У них всего дворов с полета, как нам сказывали. Пусть даже по три мужика в каждом дворе, не менее, и то нас больше выходит. А мы ведь на конях, при мечах, при копьях, да тул со стрелами за спиной, – рассудительно заметил Спех. – Только вот как-то неладно в том селище получилось. Сказывали – язычники, язычники. Значит, надобно было крест на них надеть и все. А мы – аки тати. Налетели, пожгли, порубили, в полон взяли. Почему так?

– А это уж и вовсе на твоего ума дело, паря, – засопел недовольно пожилой и украдкой оглянулся по сторонам. – И чтоб я таких речей от тебя впредь не слыхал. То князьям нашим решать, а не нам с тобой. К тому же говорили нам, что ныне точно крестить будем.

Дело и впрямь обещало быть несложным. Всего-то и требовалось пинками загнать закостенелых в смертном грехе язычников в церковь, заставить окреститься, ну и малость пограбить, не без того.

Смущало Грушу только одно. Если бы это было селище своих князей, черниговских, а то оно стояло уже по другую сторону Дона, на рязанской земле.