Знак Потрошителя

Дан направился к Брейди-стрит, которая пролегала перпендикулярно Бакс-роу, остановился возле газового фонаря на столбе:

– Последний источник освещения, дальше, на Бакс-роу, темнота. Предположим, Мэри Энн стояла здесь, ожидая, не появится ли клиент. И он появился.

– Так пойдем повторно допросим миссис Колуэлл.

– Нет, мы сделаем по-другому. – Дан огляделся, выбрал из прохожих шустрого разносчика газет, свистом подозвал его.

Курносый мальчишка лет десяти в длинном не по росту пиджаке и лихо заломленной кепке шустро подбежал:

– Газету, мистер?

– Оставь себе. – Дан показал ему монету. – Хочешь заработать шиллинг?

– Что нужно делать, мистер?

– Скажи, ты знаешь, кто живет в этом доме?

– А как же, я всех здесь знаю. Мистер Кортни с семьей, он работает на причале. Мистер Смит, он холостяк, столяр. И миссис Колуэлл, старенькая вдова. Она хозяйка дома.

– Расскажи про вдову.

Мальчишка рассмеялся:

– Да она сумасшедшая. Однажды я принес ей «Стар», а она рассказала, что ночью за окнами ходили фейри и пели рождественские гимны. Ей все время что-то такое слышится. То волки на улице воют, то дьявол крыльями хлопает.

Дан вручил парню шиллинг и отпустил.

– Элементарно, Хадсон. Единственная свидетельница, которая утверждает, что слышала крик, страдает старческим маразмом и слуховыми галлюцинациями. Узнав, что неподалеку произошло убийство, тут же придумала вопли о помощи.

– Но, может, на этот раз она действительно что-то слышала?

– Возможно. Только поймем мы это гораздо позже. Теперь пойдем в морг уайтчепелского работного дома. Мне нужно осмотреть тело.

Ночлежное заведение располагалось неподалеку, на углу Бейкерс-роу и Томас-стрит. Покойницкая при лечебнице – темный, вонючий кирпичный сарай – была заперта на ключ. Послали за сторожем. Спустя полчаса явился трясущийся, приволакивающий правую ногу старичок. Взглянув на бумагу от сэра Чарльза, которая предписывала оказывать предъявителю сего всяческое содействие в полицейском расследовании, сторож трясущимися руками отпер дверь.

Внутри было темно, пахло нечистотами и смертью. Под ногами что-то тихо похрустывало.

– Вши, – коротко пояснил сторож. Настя сдержанно взвизгнула.

Убитая лежала в гробу, обмытая и причесанная, одетая в простенькое темное платье. Она была маленькой, хрупкой, с каштановыми, начинающими седеть волосами. Дан внимательно оглядел покрытое морщинками лицо с мелкими чертами. На обеих скулах отчетливо виднелись кровоподтеки. Шею прикрывала полоса ткани. Дан приподнял ее, осмотрел длинную, от уха до уха, рану на горле.

– Придется раздевать.

Сторож вышел и вернулся с еще одним пожилым мужчиной. Вдвоем, ничуть не смущаясь, они принялись деловито освобождать покойницу от одежды.

– Что ты хочешь тут увидеть? – шепотом поинтересовалась Настя. – Я тебе и так все расскажу, да и в полицейском протоколе есть результаты осмотра.

Дан пожал плечами – он не знал, что ожидает найти, но чувствовал: должен увидеть труп без одежды. Сторожа сняли платье и отступили. Настя, видавшая всякие виды, болезненно передернулась и отвернулась от окоченевшего худенького тела. Дан подошел ближе. Брюшную полость безжалостно вспороли – начиная от середины нижних ребер, вдоль правого бока, в нижней части таза, к левой стороне живота. Рана была неровной. Живот также был прорезан в нескольких местах. На лобке виднелись три колотые раны.

Мэри Энн дошла до последнего фонаря на Брейди-стрит и остановилась. Она прогулялась уже по всем улицам Ист-Энда – безрезультатно. Подумалось, что все же надо идти в «Сковороду». Ее знобило, мокрая одежда неприятно холодила тело. Как бы не заболеть… Если в трактире не найдется желающих быстрой любви, может, кто-нибудь хоть угостит джином и она согреется.

Из темного переулка между домами выступил силуэт. Мэри Энн присмотрелась: мужчина.

– Развлечься хотите, мистер? – привычно выкрикнула она.

Человек бесшумно приближался, ступая мягко, по-кошачьи. Вскоре он оказался рядом, остановился подле женщины, ласково улыбнулся. Взял за руку, повернул туда-сюда, осматривая предлагаемый товар. Мэри Энн не сопротивлялась: она привыкла к подобному обращению. Сейчас он ухватит за грудь, хлопнет по заду, потом решится на покупку.

Но клиент не торопился ощупывать проститутку. Он продолжал смотреть на нее.

– Пожалуй, я хочу развлечься, – едва слышно шепнул он.

Пальцы на ее запястье сжимались все сильнее, превратились в тиски, причиняя сильную боль. Женщина попыталась вырваться, но человек держал крепко. Тогда она скосила глаза, взглянула на него и застонала от ужаса. Когда казалось, спасения уже не будет, эти железные пальцы переломят ей кость, человек наконец отпустил ее, прошептал:

– Беги…

И она побежала в сторону Бакс-роу, звериным инстинктом выбрав самую темную улицу, надеясь затеряться, спрятаться во мраке. Задыхалась от невыразимого страха. Сил кричать не было. В непроглядной черноте Бакс-роу раздавалось только ее хриплое дыхание и топот ботинок по мокрым камням мостовой.