Знак Пути

– Нельзя горящее масло водой заливать! Тогда огонь вообще ничем не остановишь.

Он расстегнул пояс, сабля грохнула ножнами в палубу, а халат помог добивать умиравшее пламя. Угарным дымом заволокло все вокруг, разрозненные языки огня прятались, перепрыгивая с одной доски на другую, пляска света так завораживала, что друзья на миг отвлеклись, чуть не прозевав напуск.

Могучий всплеск ударил в уши, выпуская из воды шипастую морду Кит-Рыбы, а крутая волна с пенным гребнем чуть не опрокинула суденышко. Ратибор пришел в себя первым. Он расставил ноги и так крепко упер их в палубу, что они словно корнями вросли в просмоленные доски, лопатистый конец весла уперся в покатый борт за спиной, надежно подпирая и без того крепкое тело. Булатное острие копья хищным клювом разбрызгивало вокруг лунные отсветы и казалось, что этот клюв вот-вот исторгнет из себя зловещую песню смерти.

Чудище перло на кораблик, взбивая хвостом ворох бушующей пены и казалось, что время превратилось в густую смолу, стало тягучим и липким, оттягивая решающий миг. Кит-Рыба надвигался неумолимо и страшно, бушующие волны ревели как водопад, короткие роговые шипы вокруг морды розгами рассекали ночной воздух. В бескрайности ночи казалось, что это не чудище прет, а кораблик страшным течением несет на ревущие, безжалостные скалы.

Ратибор метил в глаз, но руки соскользнули, всадив булат между костяными пластинами носа, Кит-Рыба дернулся и чуть отклонился, от жуткого удара весло изогнулось дугой, в щепы разнесло лопасть и вышибло из верхушки борта пару толстых досок. Витим тоже подхватил копье и с разбегу всадил под боковой плавник, заставив Кит-Рыбу выпрыгнуть из воды на две трети. Чудище плюхнулось обратно всем телом, взметнув к звездам их отражения в черной воде, но все же свернуло, разорвав волны вдоль борта. С неба падали и падали целые потоки воды, залив корабль почти по колено, последние лужицы горящего масла брызнули за борт искрами желтого света, растворились в бездонной пучине.

– Надо сменить древко. – затягивая на палубу расщепленное весло, крикнул Витим. – Следующего напуска эти копья не сдюжат.

Он разрезал узел, размотал бечеву и принялся прилаживать меч к другому веслу. Рядом за таким же занятием пыхтел Ратибор.

– Это нам не поможет! – Волк откинул мокрые волосы назад. – Ну отгоним еще пару раз, а дальше? Нужно прибить тритона, который им правит, то есть поднять Кит-Рыбу на хвост, заставить показать брюхо. Тогда Ратибор не промахнется… Давайте копье!

– Выронишь… – затягивая узел буркнул стрелок. – Берите вдвоем с Сершханом.

Светящаяся дуга показывала путь мчащегося в глубине чудовища, оно широко развернулось и снова пошло в напуск, быстро набирая ход. Лук скрипнул в руках Ратибора, нехотя позволяя оттянуть тетиву до самого уха, он ждал терпеливо, уверенно, не сводя взгляда с полосы зеленого пламени, направленной в левый борт. Словно лохматая зеленая комета неслась в черноте моря среди отражений звезд.

Наконечник стрелы замер, отливая добротной синевой закалки и даже статуя не стояла бы неподвижней, даже мертвец не выглядел бы спокойней, чем отрешенный от мира стрелок, всей душой и телом которого стал единственный точный выстрел.

– Бейте в бороду. – напряженно шепнул он. – Это заставит его показать брюхо.

Кит-Рыба наконец высунул морду, раскинув по воде хлещущие бичами усы, острые шипы взрывали воду, как орало взрывает землю, даже борозды оставались в бушующих волнах. Он разверзнул пасть, сверкнув многорядьем зубов, трубно взвыл, так что уши заклало и сделал последний рывок.

Острия ударили зверя в подбородок, булат скользнул, лязгнув в костяные пластины, но сыскав щели жадно впился в податливую плоть. Копье Витима сломилось по дереву у острия, отбросив витязя в море, но Сершхан с Волком чудом не выпустили древко, встретив спинами покатые доски борта. Зверь дернулся, будто пораженный Перуновой молнией, вздыбился из пучины, задрав морду навстречу лунному свету. Вой боли и ярости надорвал ночь, море швырялось волнами и пеной, заливая метавшихся в ужасе мореходов и только Ратибор стоял средь взбесившейся воды как скала, с ледяным спокойствием на лице.

Лишь на единый миг показался белесый подбородок Кит-Рыбы, на миг столь краткий, что витязи с ужасом поняли – Ратибор не успеет пустить стрелу, это просто не в человеческих силах. Но стрелок не растерялся… Время для него привычно сжалось, заставив все кругом двигаться с размеренной предсказуемостью, глаза терпеливо ждали цель, уже зная где и когда она явится. И когда из ревущей пучины показалось привязанное тело тритона, он хладнокровно подправил прицел, разжал пальцы и тяжелая стрела впилась в цель, войдя по самое оперение. Тритон мелко затрясся и выронил блестящий трезубец, а освобожденное от злой власти чудовище ушло в глубину, оставив теряющийся в пучине след.