Знак Скарабея (СИ)

Над овальным столом, за которым расселись участники совещания, парила голографическая схема проекта, в которую периодически тыкал указкой Тотхем, объясняя присутствующим что и в каком виде должно быть сделано, чтобы получить желаемый результат. Учёные согласно кивали, время от времени задавали уточняющие вопросы, или высказывали сомнения в том, что казалось им сомнительным. Тогда глава учёного совета останавливался, подробно объяснял, почему всё так, а не иначе, и продолжал доклад.

Горан тоже периодически кивал, но больше зевал в кулак и отчаянно боролся с сонливостью. Крепчайший кофе, который ему регулярно подносила красавица Матти, если и помогал, то на каких-то несколько минут, а потом Нил снова соскальзывал в состояние на грани сна и бодрствования. Возможно, если бы он хоть что-то понимал в заданной теме, сосредоточиться было бы проще. Но он не учёный, и никогда им не был. А руководство корпорацией требовало от него познаний совершенно другой направленности. Горан совершенно точно, на уровне интуиции, или чего-то там ещё, знает, что именно, какое действие будет максимально полезно для этого мира. Он может организовать, безошибочно выбрать исполнителя, направить потоки и тому подобное, но абсолютно не разбирается во всех этих уровнях, потенциалах, экспонентах...

Собственно, это конкретное совещание вообще не нуждалось в его присутствии. Но Тотхему нужно было показать подчинённым, что глава корпорации полностью поддерживает проект. Вот он и поддерживал, отчаянно борясь со сном.

Горан с трудом мог вспомнить, как досидел до конца, и с огромным облегчением выдохнул, когда Тотхем наконец объявил перерыв.

— Полчаса, — сказал тот, выключив проектор, — потом доклад нашей прекрасной Матти Рам, и обсуждение.

Все зашевелились, заговорили, потянулись к выходу. Нил тоже поднялся, потянулся.

— Пройдемся? — кивнул он Тотхему.

— В буфет, или по лабораториям?

— На крышу.

— Там как раз нижняя граница облачного слоя, — поёжился Ами, — сыро и противно.

— Может, проснусь наконец.

Горан решительно направился к выходу, Тотхем с обречённым видом поплелся следом.

На крыше действительно было сыро, и жарко, как в банях. Тучи нависали так низко, что казалось, можно потрогать руками.

Горан потянул ворот тут же прилипшей к телу рубашки, поморщился.

— Разве здесь не должно быть прохладнее, чем внизу? — недовольно поинтересовался он.

— При нормальных условиях — да. Но сейчас всё наперекосяк. Движение воздушных потоков нарушено, поэтому ничто и нигде не работает так, как раньше.

— Это плохо?

Тотхем выглядел растерянным.

— Нил, ты меня внизу вообще не слушал? Я же объяснял...

— Это ты своим яйцеголовым объяснял: графики, формулы... Мне бы попроще.

— Попроще? — Ами почесал затылок, — Парниковый эффект у нас, если попроще. Тепло нормально не отводится. Я сейчас пытаюсь использовать как теплообменник океан, но это тоже временная мера.

— Почему? — Горан заинтересованно приподнял бровь.

— Таяние ледников, изменения климата. Поднимется средняя температура воды — вымрут некоторые виды рыб. Да и ладно бы, но экосистема уже нарушена...

— Наши предки как-то справлялись, — заметил Нил.

— Во-первых, тогда всё было по-другому. Им хоть солнце врагом не было. А во-вторых... у нас сейчас, конечно, супер прогрессивные технологии, но они заточены совершенно под другие процессы, — он крутил в руках очередную дымную палочку, но так и не собрался её подкурить, — знаешь, если мы в ближайшие пару месяцев не совершим какого-то грандиозного прорыва, то на нас как на цивилизации можно ставить крест.

Горан какое-то время молчал, глядя на крупные капли, усеивающие металл ограждения.

— Спасибо за правду, — произнёс он наконец, — но ты ведь не сдашься, правда?

Тотхем горько рассмеялся.

— Как будто у меня есть выбор.

***

Забегаловка на краю пустыни, куда Арсэт привёл Надин пообедать, очень сильно отличалась как от модных ресторанов в центре города, так и от дешёвых баров бедных кварталов, куда без охраны лучше не соваться.

Здесь всё было не так. Просто, добротно, надёжно. И спокойно. Надин и сама не понимала, откуда это чувство, но была абсолютно уверена, что ни ей, ни Арсэту здесь ничего не грозит. И не потому, что они те, кто они есть. Защищённым себя мог чувствовать любой, кто пришёл с миром.

Девушка не стала спрашивать у спутника, чувствует ли он то же, что и она, решив для разнообразия довериться интуиции. Та, правда, в этом странном мире иногда сбоила, сигнализируя о несуществующих опасностях, но уж если молчала, значит, опасаться действительно нечего.

Заведение называлось «Кочевник», и состояло из закреплённого на нескольких столбах навеса из переплетённых между собой высушенных стеблей и невысокой, сугубо декоративной ограды, защищавшей его от песков пустыни.

Внутри располагалось десятка полтора почерневших от времени тяжёлых деревянных столов с такими же скамейками, и рабочая стойка, отделявшая зал от кухни.