Знак Сокола

С реки потянуло прохладой. Багровое солнце завершало свой путь по небосклону, опускаясь за дальние сопки. Ночные насекомые напоминали о себе всё более громким стрёкотом. Вскоре окончательно стемнело. Зажглись фонари и в кабинете сунгарийского воеводы Матусевича. Игорь ходил по расстеленным на полу даурским коврикам, легко пружиня. Он был возбуждён и теперь старался успокоиться. Ну наконец-то! Появились, родные! А то он уже начинал думать, что маньчжуры и этим летом не заявятся. Буквально двадцать минут назад в крепость прискакали солонские разведчики ангарцев, что регулярно объезжали этот берег реки, достигая дальних селений. Они собирали любую информацию, касающуюся маньчжур, а также слухи и вести с земель окрест, приплачивая информаторам ножами, котелками и прочей утварью. И вот, в селение, отстоящее от Сунгарийска в двух днях пути, прибыли людишки и рассказали об огромной флотилии гребных судов, идущее вниз по реке. Помог слух, пущенный людьми Лавкая о том, что на Амуре появился новый князь, который борется с маньчжурами, продолжая дело погибшего в плену Бомбогора. Солоны, что было сил у их лошадей, помчались в крепость. Так память о прежнем князе, объединившем часть приамурских племён против врага, теперь помогала и ангарцам. Борьбу за умы местных князьков и знати окрестных поселений пришельцы из Прибайкалья уже начинали выигрывать. Теперь даурам, солонам и прочим амурцам не обязательно было плавать в Нингуту – самую северную маньчжурскую крепостишку, для того чтобы на шкурки пушного зверя обменять железо, хозяйственную утварь и предметы роскоши. Ведь всё это можно было приобрести гораздо ближе – в Зейском городке. Быстро растущий Зейск, как и Сунгарийск, уже на второй год своего существования стал меновым центром округи. Зная, ещё по Умлекану и Албазину, что именно необходимо амурцам, ангарцы наладили доставку оного из княжества. Путь караванов пролегал от устья Селенги, где был построен малый острожек, в коем жило лишь две семьи, по речным долинам Селенги и её притока – реки Хилок до Читинского острога у Арахлейского озера, а оттуда по Ингоде и Шилке до Нерчинского рабочего посёлка. Ну а там уже ангарцы попадали в Шилку и Амур. Теперь, привязывая местную знать товарами и подарками к Сунгарийску, можно будет проверить, насколько сильно они прониклись увещеваниям ангарцев. Будет ли теперь маньчжурам пополнение и провиант?

В Сунгарийске маньчжуров ждали, к их появлению готовились и в прошлом году, поэтому весть о приближении врага не стала неожиданностью. Матусевич тут же послал за старостами двух близлежащих к крепости посёлков, а своих людей собрал в кабинете. Сначала надо было организовать эвакуацию возросшего населения Тамбори и Хэми в заранее оговорённые посёлки, расположенные в тайге. Эту задачу Матусевич возложил на князца Лавкая, получившего чин капитана и должность командира первого сунгарийского рейтарского дивизиона, а в дополнение к этому блестящую кирасу с ангарским гербом, шлем с плюмажем из конского волоса, наручи и поножи, отличный палаш и два револьвера. Его лучшие воины, составляющие первую шеренгу при атаке, также облачились в кирасы и шлемы, вооружились капсюльными пистолетами, по две штуки на брата, некоторым достались и ружья. Сабель же было в достатке, они достались всем всадникам. Был у рейтарского дивизиона и собственный стяг – чёрная оскаленная медвежья голова на красном фоне. Медведь являлся тотемным животным подавляющего числа племён Приамурья, а рисунок головы зверя Матусевич нарисовал по памяти с эмблемы футбольного клуба его родного Белостока.

Игорь до самого утра планировал оборону крепости, он рассчитывал, что маньчжур будет не менее пяти тысяч человек. Матусевичем на разведку был отправлен отряд из пяти всадников – чтобы выяснить примерную численность врага и темп их продвижения. В крепости было достаточно продовольствия, за дополнительным боеприпасом в Зейск был отправлен 'Солон'. Сунгарийский воевода уже давно требовал предоставить ему хотя бы одну канонерку в подчинение, а для грузовых перевозок использовать пароходы, как на Ангаре. Их можно было вооружить если бы не пушками, то хотя бы несколькими картечницами-скорострелками. Сазонов обещал так и сделать. Но сейчас это аукнулось отсутствием у Матусевича дополнительного козыря – и какого козыря! Мобильная плавучая батарея наделала бы такого шороху среди маньчжурской флотилии, но сейчас ангарцы могли лишь наблюдать за приближающимся врагом. Разведчики вернулись в крепость на третьи сутки.

– Враг, общей численностью до двух тысяч человек движется вниз по реке на гребных судах, числом до двадцати с лишним. На последних суднах по большей части грузы. Замечены пушки, есть огнестрельное оружие, – докладывал Матусевичу вернувшийся командир группы.

– Как местные? – сузил глаза Игорь.

– Присутствуют, идут берегом. Числом в три-четыре сотни. Видимо, с дальних посёлков, потому как окрестные туземцы ушли в леса. Берегом идёт кавалерийский отряд, не больше полусотни.

– Ясно, – нахмурился воевода. – Когда маньчжуры будут тут?