Знак Сокола

— Парни говорили, на следующий год уже на воду корветы спустим? — спросил Славков. — Сладим ли?

— Сладим! — воскликнул помор, хлопнув товарища по плечу. — Нешто мы сладить корабль не сможем? Вот умора будет! А через два года будем Владивосток с тобою, Степан, ставить! Чуешь?

— Владеть Востоком будем! — с готовностью ответил Сташко.

Пароход, тем временем, приближался к Усолью, чтобы забрать там ещё два десятка молодых ребят с горящими от гордости за себя глазами. Не каждому дано стать членом первых морских команд! Только лучшие этого достойны.

Глава 14

Забайкальское воеводство. Селенга, июнь 7152 (1644)

Лошадь шла уверенно и размеренно, лениво помахивая хвостом. Когда же звенящие на жаре насекомые особо докучали животине, то она, потряхивая ушами и фыркая, качала головой. Дорога, накатанная телегами, тянулась по выпасному лугу, который раскинулся с обеих сторон колеи. В высокой траве шуршала, стрекотала и попискивала жизнь. Полуденное солнце стояло высоко, было душно и жарко. Телега частенько подрагивала на неровностях, и тогда позвякивала железная утварь и инструменты, сложенные там. На ящике с гвоздями сидел, облапив винтовку Миклуш, рядом с ним, подложив под голову мешочек с горохом, посапывал разморенный на жаре Варас. Лошадью управлял Чоткар, сельский силач и объект мечтаний практически всех девушек из трёх марийских сёл на Селенге. Подвода держала путь от Селенгинска — основной крепости на реке до Петропавловки — одного из селений присланных царём Михаилом марийцев. Этих людей в основном расселили по Ангаре, а шесть сотен из них, составлявших третью часть из этого народа, отправили в Забайкалье, на распахиваемые там земли. Так и появились на забайкальской земле сёла Петропавловка, Душенино и Параньга. Располагались они одно за другим, растянувшись на полтора десятка километров. Первое село было в паре километров за ближайшим невысоким холмом, и лошадь, почуяв скорый обед, прибавила шагу. Какое-то движение отвлекло взгляд Миклуша, и подобравшийся парень заметил на склоне холма фигуры нескольких всадников.

— Гляди, Чоткар! — Миклуш приложил ладонь ко лбу и, морщась, указал на пригорок. — Казаки?

— А кому это ещё быть, дружище?

— По-моему, это не они.

— Значит башкиры, — пробасил равнодушно Чоткар. — А казаки должны быть рядом. Они вместе охраняют сёла.

— Ты бы лучше лошади ходу дал, — холодно ответил Миклуш. — Не похожи они ни на башкир, ни на казаков. Одёжка не та, степняки это.

— Да какие степняки? — воскликнул собеседник. — И не буди ты Вараса, он вчера всю ночь работал в башне. Ты когда степняков вообще видал?

— Видал, Чоткар! Видал! — нервными, а оттого резкими и неловкими движениями крестьянин снарядил таки винтовку. — У крепости были такие всадники, что с товаром пришли до местного воеводы.

— Эй! — прикрикнул на товарища крепыш. — Это буряты! Они с ангарцами заодно! — но всё же стеганул лошадёнку.

Миклуш однако, озирался по сторонам и шипел ругательства, выговаривая приятелю за то, что тот не стал ждать казаков, а решил уйти перед обедом. А сонный Варас только и хлопал глазами, не понимая, отчего один его друг взъелся на второго.

— Чего такое, братья? — проговорил Варас, с недоумением поглядывая на товарищей.

— Чего-чего? — подразнил приятеля Миклуш. — Вон, смотри чего! — он указал ему на четвёрку всадников, что беззвучно сопровождала телегу в сотне метров от них.