Знак Сокола

Далее князь сказал, что этого хана необходимо жёстко наказать. Для этого в Селенгинск к началу августа прибудут три даурские роты и сводный ангарский полк. Командование операцией будет осуществлять Алексей Сазонов. Усольцев неотрывно смотрел на князя, ловя каждое его слово. Соколов же, в свою очередь, отметил готовность Кузьмы к дальнейшей работе, бывший воевода не замыкался на власти. Или он умело скрывает разочарование и обиду?

— Тебе, Кузьма Фролыч, надобно смотреть за работой Сазонова и всему у него учиться, — пояснил Вячеслав. — Он один из лучших моих людей.

— Всё понял, княже! — воскликнул Усольцев. — Не серчай болие на меня.

— Хорошо, коли понял, — в голос Соколова казак снова, как и прежде услыхал уважительные нотки. — Возвращайся в Селенгинск, к Марине и деткам, да жди Сазонова с Бекетовым. Вместе проработаете план атаки на кочевья хана.

— Бекетов? А Пётр Иванович что же, с Амура уходит? — удивился Кузьма.

— Я приказал ему принимать Забайкальское воеводство, — сухо отвечал князь.

— А я у него буду атаманом? Это мне любо! Я оттого ярился, что тяготило меня место воеводское. Тяжела ноши была, не по мне.

— Я рад, что ты сам это понял, Кузьма Фролыч, — с видимым облегчением проговорил Вячеслав, подойдя к казаку и пожав его руку. — Ну пошли к причалу, мне в Удинск надобно, новую электростанцию принимать. Поедешь со мной.

Балтика, остров Эзель. Июль 1644

В один из погожих солнечных деньков в гавань Аренсбурга вошёл курляндский галиот «Камбала», что обычно доставлял на Эзель разного рода корреспонденцию и заказываемые Беловым в Виндаве товары. На прошлой неделе он заказал вторую партию серого сукна на кафтаны и штаны, да красной ткани для обшлагов и отворотов, а также выделанной кожи для сапог и ремней. Не в силах более терпеть немецкий костюм, а также понимая, что по прошествии ещё пары лет он и сам станет немецким бюргером, Белов решил вводить на острове ангарскую форму одежды. С помощью двух портных, бывших в замке, Белов пошил один полный комплект обмундирования. После чего он приказал им снимать мерки с дружинников и далее заниматься этой работой, привлекая местных мастеровых. Среди эзельцев Брайан уже прослыл, как щедрый и справедливый хозяин, к которому люди шли с жалобами и просьбами. К тому же, за всё время нахождения тут Белова население острова пополнилось почти на полторы тысячи человек, которые прибывали на Эзель из эстляндских посёлков и города Пернова. Ангарец с удовольствием принимал их, устраивая кого на землю, кого в мастерские, а кого и в солдаты. Брайан завернул обратно лишь несколько судёнышек, на которых в Аренсбург пытались попасть ростовщики и представители церкви, привлечённые слухами о местном золоте.

А ещё Белов провёл с помощью Йорга Виллемса и Конрада Дильса смотр наёмников, чтобы отсеять лишних людей, ибо Брайан не раз был свидетелем пьяных драк среди солдат. К тому же местные жители уже не раз жаловались на недостойное поведение нанятых воинов. Отбор провели жёстко, как и требовал Белов. В итоге с острова списали не менее половины из всей этой разномастной братии, оставив наиболее достойных. Чтобы заменить выбывших воинов, Брайан приказал Виллемсу учить обращению с мушкетами горожан, отдавая преимущественно молодёжи. Обучение происходило на нескольких редутах, которые были насыпаны после того, как работы с казематными батареями в порту были закончены. Редуты прикрывали дороги, ведущие к Аренсбургу. Оставалось пошить для дружины и городского ополчения униформу, чтобы унифицировать внешний вид эзельских солдат и привести его к ангарскому стандарту.