Знак Святого

– Послушайте, братец, – сказал Святой, – вы начинаете говорить как главный инспектор Тил. Вы помните, о чем я вас предупреждал? Только потому, что в городе происходят странные вещи, а я в этот момент нахожусь здесь, вы являетесь, чтобы обвинить меня...

– Когда я в чем-то кого-то обвиняю, сынок, у меня всегда есть на это основания. – Хаскинс не спеша провел носком ботинка по земле. – Посмотрите-ка, что происходит: взрывается танкер – по неизвестной причине; я получаю таинственный звонок по поводу трупа – никто ничего объяснить не может; потом оказывается, что пропали Джилбек и его дочь, в то время как вы находитесь здесь, и никто не знает, куда они делись.

– Таким образом, – заключил Святой, – меня следует обвинить в потоплении танкера и похищении миллионера.

Глаза Хаскинса стали влажными.

– Сынок, – сказал он, – я не знаю, в чем тебя можно обвинить.

Его правая рука нырнула в карман, и через секунду Саймон Темплер увидел зажатый в его ладони листок бумаги. На нем прописными буквами от руки было написано:

ЛОУРЕНС ДЖИЛБЕК!

ТЕБЕ НЕ УДАСТСЯ КАЖДЫЙ РАЗ ВЫХОДИТЬ СУХИМ ИЗ ВОДЫ. Я СОБИРАЮСЬ ПОЛОЖИТЬ ЭТОМУ КОНЕЦ.

Вместо подписи в нижнем правом углу была нарисована мелкими штрихами человеческая фигурка с ореолом вокруг головы.

Саймон пристально смотрел на листок несколько секунд.

И вдруг он засмеялся.

Сначала был лишь легкий смешок, затем он стал громче, потом перешел в истерический хохот, похожий на громовые раскаты. Со стороны это выглядело дико.

Но рано или поздно дикий хохот должен был стихнуть. Оказывается, команда Марча, что называется, легко взяла барьер – справилась с подкинутым трупом, это было очевидно. Но своим поспешным решением они посеяли семена неудачи, подобную которой история не знала.

– Конечно, – не приходя в себя от смеха, сказал Святой, – конечно, я написал эту записку. А в чем, собственно, дело?

Шериф почесал свою длинную морщинистую шею.

– Подобного рода записка может означать для меня только одно.

– Но вы не знаете всех обстоятельств. – Святой вытер слезящиеся глаза. – Еще несколько недель назад Юстина Джилбек написала нам, что ее отец вел себя как петух, меняющий перья; он, казалось, попал в затруднительное положение, но ничего не говорил ей об этом. Она очень волновалась; попросила нас приехать и попытаться выяснить, в чем дело, чтобы помочь ему. Я могу показать вам ее письмо. Сейчас я вам его принесу.

Глава 3

Как Саймон Темплер получил удовольствие, занимаясь малоприятным делом, и как это не произвело никакого впечатления на Патрицию Хольм

Выражение лошадиного лица шерифа Хаскинса становилось все мрачнее и мрачнее, по мере того как он терпеливо продолжал читать письмо. Затем он снова обратился к записке с эмблемой Святого.

– «Тебе не удастся каждый раз выходить сухим из воды», – прочитал он. – Что это может означать?

– Я все время ему твердил, что миллионы нельзя заработать честным путем, – ответил Саймон непринужденно. – Я часто его предупреждал, что в один прекрасный день грехи выплывут на поверхность и ему придется идти в тюрьму. Такова была моя позиция. Поэтому, когда Юстина сообщила мне о своих тревогах, мне невольно пришлось придумать такой ход.

Хаскинс жевал табак.

– «Я собираюсь положить этому конец». Здесь заключен двойной смысл.

– Да.

– На этом основании мы считаем вашу репутацию сомнительной.

– Естественно. – Святой еще продолжал содрогаться от смеха. – Откровенность за откровенность: не скажете ли вы мне, откуда у вас эта записка?

– Пока не знаю. – Хаскинс как-то рассеянно продолжал смотреть на записку еще с минуту, затем убрал ее в карман. После этого он обратился к письму Юстины Джилбек. Он сказал, как будто говорил о погоде: – Уверен, что таких писем мы найдем в доме множество.

– Мы все мастера стряпать фальшивки, – заверил его Саймон как бы между прочим. – Подписи – это лишь детские шалости. Мы не обращаем внимания на четыре страницы, написанные от руки.

Хаскинс положил письмо обратно в конверт и стал изучать марку. Он попробовал ее на зуб.

– Не возражаете, если оно побудет у меня?

– Нисколько, – ответил Святой. – В городе наверняка имеется банк, где известен почерк Юстины, да кроме того, найдутся и ее друзья, которые смогут подтвердить его подлинность. Проведите соответствующую экспертизу почерка. Вы потом придете ко мне извиняться.

Хаскинс надел шляпу и повернул голову, словно канюк[8], ищущий корм. Найдя точку, которая вполне его удовлетворяла, он остановил свой взгляд на безобидной линии; затем произнес:

– В таком случае прошу вас не уезжать пока из города.