Знак свыше

Отец намеревался что-то сказать, но мама быстро перебила его:

– Леня, не пугай Дашеньку! Папа хочет сказать, что страна эта с нестабильным режимом, правит ею полусумасшедший диктатор, журналистов там не жалуют!

Даша попыталась развеять страхи родителей:

– Да, Аль Бадраффи – кровавый диктатор, однако таких, как он, много. Да и журналистов, что съезжаются в Фермополис, столицу его страны, выбирали долго и тщательно. Аль Бадраффи празднует тридцатилетие со дня свержения монархии, и он явно не станет портить себе праздник, арестовывая журналистов, к тому же зарубежных. Россия традиционно находится с Аль Бадраффи в дружественных отношениях, так что если кому и стоит опасаться за свою безопасность, так это американцам и британцам. Их Аль Бадраффи не жалует. Однако, повторяю, он далеко не дурак, хотя и любит эксцентрику, и ничего ужасного с нами в Фермополисе не произойдет!

Отец и мать переглянулись, отец все порывался что-то сказать, но мама перебила его:

– Дашенька, все равно лучше не рисковать! Останься дома, папа, ведь ты сама видишь, чувствует себя не очень хорошо! Ну, прошу тебя!

Это был откровенный шантаж, причем шантаж со стороны родной матери. Даша поцеловала отца и маму и сказала:

– Конечно, я всегда буду вашей дочерью. Даже если поеду в командировку на неделю в Северную Африку. Я же обязательно вернусь!

– Света тоже так говорила… – пробормотал отец, а мама, только что нежно заботившаяся о нем, прикрикнула:

– Молчи, Леонид!

– Я всю жизнь только и делаю, что молчу! – произнес он горько. – Думаю, Дашеньке пора знать, что…

Мама вдруг взяла со стола нож и полоснула себя по руке, Даша вскрикнула и бросилась к маме. Та же, глядя на выступившую кровь, заявила:

– Все в порядке, все в полном порядке! Теперь ты понимаешь, Дашенька, почему ты не должна ехать?

Даша была потрясена – родителей в тот вечер словно подменили. Перевязав рану, неглубокую, но обильно кровоточившую, Даша пыталась выяснить, что же стряслось с родителями. Потому что она была уверена – за их нежеланием отпускать ее в Фермополис скрывается какая-то тайна.

Но родители твердили, что все в полном порядке, на что Даша резонно возразила, что будь все в порядке, мама не стала бы тыкать в себя ножом. И в итоге заявила, что никуда не поедет. Эти слова сразу же воодушевили обоих – отец заулыбался, у мамы на щеках заиграл румянец.

– Но с одним условием, что вы позволите себе помочь! Тебе, папа, нужен хороший кардиолог, а тебе, мама…

Даша запнулась и все же сказала:

– Тебе, мама, помощь психолога…

– Быть может, еще психиатра? – мама была оскорблена до глубины души. – И это я слышу от собственной дочери? Дарья, как ты можешь!

Вечер завершился очередной сценой. Даша отправилась домой с тяжелым сердцем. Родители что-то скрывали, и она бы отдала многое, чтобы узнать, что именно. Но как ни пыталась она, заглянув к ним на следующий день, получить от них хоть какие бы то ни было разъяснения, и отец и мама играли в молчанку.

Анализируя произошедшее, Даша вдруг вспомнила, что отец и раньше крайне болезненно реагировал на упоминания полковника Аль Бадраффи. Еще в давние советские времена, когда полковник, избравший для своей страны так называемый третий путь развития – и не капитализм, и не коммунизм, – частенько наезжал в Москву, дабы получить наставления (и многомиллиардные кредиты) от «старшего брата», отец сразу же переключал на другую программу, когда показывали лик полковника. А однажды, когда шла «Международная панорама», с такой силой выдернул из розетки вилку, что сама розетка вылетела из стены.

Только сейчас, совсем неожиданно для самой себя, Даша припомнила – в тот момент, когда отца вдруг обуяла ярость, шел репортаж об успехах в области мелиорации в подвластной полковнику Аль Бадраффи стране. И что на экране возник сам полковник – в сияющей белой униформе, с массой золотых орденов и с эполетами. Да, именно тогда отец и вышел из себя. Но почему?

Диссидентами родители никогда не были, политикой особо не интересовались. Но, похоже, по какой-то неведомой причине ненавидели полковника Ганнибала Аль Бадраффи. Даша могла воспринять это как данность, потому что отвечать на ее вопросы родители не желали. Поэтому она приняла решение – пока не выяснит, в чем дело, она Москву не покинет. Даже если для этого придется рискнуть карьерой или даже потерять работу! Потому что родители были для нее дороже всего на свете!

Она знала, что должна поставить в известность о принятом решении Атьмана, однако от мысли о предстоящем разговоре на душе делалось муторно. Однако оттягивать решение было невозможно, и на следующий же день Даша собралась поговорить с Дмитрием Викторовичем.