Знак свыше. Современные были

Встретила ее Елена печально-строгим, официальным лицом и, перекрестившись, огласила выношенное решение:

– Я вынуждена тебя попросить больше этих детей сюда не приводить.

Чувствовалось, что ей нелегко это говорить.

Варвара так и села на кучу дров у порога. Только и выдохнула:

– Почему?

– Я очень люблю детей… – Елена явно хотела сгладить щекотливую ситуацию. – Но тут есть одно обстоятельство.

– Какое?

– За ними тянется какой-то греховный шлейф. Видно, мать их несколько абортов сделала. После вашего ухода у меня несколько цыплят подохло. Нет ничего случайного. Это знак.

Варвара напрягла свои извилины.

– Какой шлейф? Какой знак? Мало ли что бывает! Всех троих отец Филарет неделю назад крестил. При крещении все грехи прощаются.

– Знаю-знаю, – закивала защитница невинных цыплячьих жизней. – Дети хорошие, воспитанные, но на этом ставим точку. Так мне на молитве было открыто.

Варвара погрузилась в напряженные теологические выкладки. Кума ее и не скрывала про аборты. Тоже недавно впервые исповедовалась, плакала сильно. Вроде ей епитимью какую-то дали как раз по этому вопросу. А все от нищеты проклятой. Ну, не может ее муж Бидзина прокормить эту ораву, а ее саму на работу не пускает. «Люди скажут, что я не мужчина, раз жена будет целый день где-то пропадать». Тоже мировоззрение у человека, которое не нуждается в комментариях. У всех свои тараканы в голове. Эти-то трое вне плана родились, так как в свое время денег на аборты не наскребли. В итоге в семье аховая ситуация. Иногда, чтобы хлеб купить, Вахо бутылки по подъездам собирает. Девчонок по такому делу не пошлешь, опять же по той же логике – «что соседи скажут»…

Варвара попыталась все это культурно разъяснить своей духовной матери, но Елена стояла на своем: «Нет воли Божией!» Пришлось крестной-новатору свернуть дискуссию и вариться в мутной каше сомнений.

А сомнений накопилось, хоть отбавляй. Елена, бесспорно, «образец веры и благочестия». С разбойниками вела себя геройски, черного дога, который на Варвару несся, крестным знамением остановила и на молитве ей прошлое и будущее открывается (конкретные случаи вспоминать – пальцев не хватит). Про красноречие и эрудированность церковную и говорить излишне. Сколько тропарей наизусть знает. Память какая-то лошадиная…

Но иногда и странности бывают. Вот как с цыплятами этими. Еще считает, что никто не должен семью заводить. Времена, мол, последние. Не до того.

Год назад присватался к Элисо один человек, ее сосед. Прямо проходу не давал: «Выходи за меня замуж. Давно за тобой наблюдаю». Пришла Элисо к Елене посоветоваться, чтоб священников попусту не беспокоить. Самой-то, видимо, тоже замуж хотелось. Ну и что, что возраст не юный!

Елена прямо успокоиться не могла, пока напрочь ее не отговорила. «Гони, – говорит, – этого смутителя в шею. Это тебя темные силы искушают. Сохрани свое девство до конца. Нету воли Божией тебе брачный венец принять».

Элисо, смиренница, на Елену всегда как солдат на генерала смотрела. Послушно дала единственному претенденту от ворот поворот.

Аналогично с Семеном-трудоголиком вышло. И ему отсоветовала Елена жениться, хотя а-ля невеста уже на его территории находилась.

Решила Варвара с Элисо поговорить насчет этих завихрений, но только на выговор напоролась:

– Ты в ком сомневаешься?! В Елене? Забыла, что она нас обеих к Богу привела и все, что мы знаем, – это ее заслуга… Ты грешишь на каждом шагу, раз в год причащаешься, а она святой жизнью живет, каждое воскресенье со списком исповедуется. Раз говорит – «на молитве открыто», значит, так и есть. У нее прямой контакт с Богом, а у тебя что?..

Крыть было нечем. Как ни крути, Элисо кругом права – и про грехи, и про «контакт».

Правда жизни – штука сложная. И дальнейшие события откроют сестрам во Христе простую истину: безгрешных на свете нет, а сомнения иногда не такая плохая штука.

Но до этого еще надо было дожить…

Про иеговистку, чудотворную икону и блудные помыслы

Мы домогаемся не победы, а возвращения братьев, разлука с которыми терзает нас.

Свт. Григорий Богослов

Асфальтовая дорожка шла между корпусов-хрущевок: ни свернуть, ни скрыться от приближающегося торнадо у Варвары никак не получалось. Торнадо неминуемо приближался. Именовался он Анаидой. Раньше был человек как человек: боевой, веселый с вечной жаждой справедливости, а теперь все эти качества активно работали на неутомимую вербовщицу-иеговистку в деле привлечения новых членов.

«Все. Сейчас начнется», – только и успела тоскливо помыслить Варвара, как словесный вихрь обрушился на нее всей своей мощью:

– Как я рада тебя видеть! Что нового? Ты еще в этом мракобесии?! Все еще ходишь туда?! – сыпала вопросами Анаида, нервно поправляя черные волосы. – У меня ведь душа болит! Такой человек, как ты, гибнет в Православии!

– А что, у меня такой агонизирующий вид? – отбивалась Варвара, уже предчувствуя, что основного натиска ей не вынести.