Знак ведьмы

Снова встал вопрос «что делать?». Саша предложил, улучив момент, отобрать у Василия ружье и с его помощью разоблачить подозрительных «немок» и лживого проводника. Я и Кирюша заколебались, но что еще мы могли предложить? И мы согласились с Сашей. Несмотря на произошедшее, я не смогла отказаться от водных процедур и отправила мужчин вперед, а сама, раздевшись, стала коченеть в брызгах ледяной воды – купанием это не назовешь. Склоны ущелья здесь почти отвесные, но при желании можно выбраться наверх, хотя та тропа, которую я обнаружила, более удобна. Зато, поднявшись здесь, я сократила бы путь к автомобилю.

Сказано – сделано. Я стала довольно быстро подниматься, ощущая себя человеком-пауком. Но, добравшись до середины склона, я попала на «живую» осыпь и сразу же пожалела о решении выбрать кратчайший путь. Я не могла двинуться, как говорится, ни туда и ни сюда, а сорвавшись, упала бы на острые камни. Желания повторить судьбу Софрона у меня не было, но я не знала, что делать.

– Саша! Кирюша! – несколько раз крикнула я изо всех сил, но шум пенящейся внизу речки заглушал мой голос.

Я все же рассчитывала, что Саша или Кирюша, заметив, что я не вернулась, отправятся за мной, но они не появлялись. Вниз метров десять, вверх – метров шесть. Оценив ситуацию, я поняла, что спуститься будет сложнее, но с каждым метром подъема увеличивается вероятность трагического исхода, если я сорвусь вниз. Перебрав все «за» и «против», я все же стала осторожно подниматься. Теперь я ощущала себя не человеком-пауком, а до смерти перепуганной девчонкой, которая не рассчитала своих сил и попала в очень непростую ситуацию. Хорошо, что я пока контролирую свои эмоции.

Каждый раз, становясь на камень, я не нагружаю сразу эту ногу, а прежде проверяю его «усидчивость», при этом цепляюсь руками за выступ, ищу трещины в скале. Чем выше, тем круче подъем и тем сильнее я прилипаю к скале.

– Иванна! Спускайся – там опасно! – слышу снизу голос – это Нинель.

Она улыбается, машет мне руками, но я еще энергичнее ползу вверх. То, что она отправилась искать меня, говорит о том, что события пошли не так, как задумали мы с ребятами. Теперь мое безумное решение подняться именно здесь выглядит вполне оправданным. Не знаю почему, но часто мои алогичные поступки потом мною и другими расцениваются как единственно правильные действия, так что здравый смысл у меня – все отдыхают!

Осторожно смотрю вниз и вижу, что Нинель торопливо возвращается, рассчитывая перехватить меня наверху. Если я буду и дальше ползти, как сонная черепаха, то у нее это получится. Мне остается преодолеть всего метра два, а Нинель, чтобы добежать до тропы и подняться, потребуется минут десять.

На последнем метре я буквально впиваюсь ногтями в голую скалу, сама не знаю как выбираюсь наверх и, обессиленная, падаю на землю, жадно глотая разреженный воздух высокогорья. Расслабляться нельзя, надо что-то делать. Из последних сил встаю и осторожно двигаюсь к нашему лагерю. Вижу джип немок и наш УАЗ, возле которого стоят на коленях, со связанными руками Саша и Кирюша. Их охраняет Мадлен, в руках у нее карабин «Тайга», который раньше принадлежал Софрону.

Я решаю подобраться к джипу – может, внутри найду что-нибудь подходящее для данной ситуации? Ползу по каменистому грунту, вся в пыли, осознавая, что ледяное купание было лишним. Захожу с противоположной стороны джипа, чтобы Мадлен меня не увидела, и дергаю за ручку задней боковой дверцы. К счастью, они не закрыли автомобиль. Открываю дверцу и вижу нацеленное мне в лицо дуло пистолета. Но больше я потрясена другим.

– Любо?! Что ты тут делаешь? – спрашиваю я, хотя все и так ясно.

– Извини, Иванна. Я рассчитывал, что все пройдет менее болезненно, но эти остолопы, родственники слона, попавшего в посудную лавку, напортачили. Пока все не перебьют, не успокоятся. Раз маски сброшены, отдай мне анкх и не вынуждай меня прибегать к грубой силе.

– Любо, зачем он тебе?

– Зачем вечная жизнь человеку с онкологическим заболеванием? Хороший вопрос. Зачем он тебе, Иванна, ведь ты так молода и впереди у тебя долгая жизнь?

– У тебя рак?

– Лейкемия. Выживаю за счет химиотерапии и, если бы не материальное благополучие, давно распрощался бы с белым светом. Вначале я строил карьеру, корпел в библиотеках, работал без выходных, пожертвовал личной жизнью, рассчитывая внести весомый вклад в отечественную науку. Когда все полетело к черту, я поставил перед собой цель: заработать деньги, чтобы ни в чем себе не отказывать. Я всего добился, но на это ушли годы жизни, и вот, когда пришла пора пожинать плоды своих усилий, я должен распрощаться с жизнью. Справедливо ли это?

– За границей есть множество клиник, успешно борющихся с этим заболеванием.

– Там лишь продлевают агонию, а я хочу жить полноценной жизнью.

– Я не уверена, что анкх спасет от любого заболевания.