Знак Вирго

Да, вопрос о людях… Можно ли их любить всех? Даже врагов? Нет… Но можно относиться равнодушно. Не мстить, не ненавидеть.

Самое лучшее — не люди, не животные, а растения. Что может быть невиннее цветов, листьев!..

Но мне нужны люди… Потому что я слаб… Мне нужна помощь, поддержка, совет. Не знаю, смогу ли я жить один… Но жить у нас дома… Нет, это, пожалуй, еще хуже… Почему жизнь наша в семье сложилась так грубо и ужасно?.. Я бы хотел быть похожим на Шелли — нежного голубоглазого Шелли… Я читал его мало, но читал о нем, видел его портрет и я люблю его… О, если бы знать, что я буду настоящим художником, поэтом с ярким, пылким темпераментом! Какое это было бы счастье…

По обыкновению пошел сегодня с Надей на Тверской бульвар. И меня охватило вдруг такое спокойное приятное настроение… Если бы всегда так… Небо нежно-голубое. Белые легкие облака. Я чувствовал себя как-то легко и изящно — как может, наверное, чувствовать свободный, ни от кого не зависящий человек, не желающий мучить ни себя, ни других. Даже походка была легкой…

Прогулка окончилась встречей со знакомым и посещением его. И чувство легкости куда-то исчезло… Ну, почему почти со всеми людьми я ощущаю себя неловко?..

Нужно наконец начать жить своей личной жизнью. Хоть отчасти. И отдавать ее заботам о родных, о других людях. Если человек любит, это будет и его личной жизнью… Я написал: «если любит». Но как это трудно иногда! Христос сказал: кто любит меня, пусть оставит отца и мать и идет за мной. Значит, если есть что-то большее, нежели семья и ее интересы, то нужно, хоть и страдая от этого, пойти за этим большим. Но так может поступить тот, кто знает свой путь, убежден в его истинности или в том, по крайней мере, что должен искать его. У кого нет сомнений в себе, в своих силах… А я одинок. И при том слаб. Мне нужна поддержка, но здесь ее нет. Значит, я должен уйти. Быть может, жизнь покажет мне свои когти, но, возможно, она обернет ко мне и свой светлый лик…

А что, если есть бессмертие, личное бессмертие? Оно должно быть. Но если оно то, что думают Гете или Ницше, то от этого не легче. Впрочем, нет. Возможно, я уже был и еще буду бесчисленное число раз различными людьми?.. Может ли это утешить?

Мильтон, кажется, говорил, что, как по утру можно судить о дне, так и по детству — о всей дальнейшей жизни человека. Если так, то это страшно… Но думаю, что аналогия неверна: разве по детству Пушкина, например, можно судить о том, что из него вышло?..

Боже! Я слаб, непростительно слаб. Скорее готов поступиться своими убеждениями, чтобы только не был потревожен мой покой… Не хочу сам причинять страдания другим, но мало чувствую чужие страдания… Как я, в сущности, одинок…

Надо познакомиться с «Психологией сна» Фрейда и с работами Анри Бергсона…