ЗНАК ВОПРОСА 1995 № 03

Именно поэтому, когда в 1967 году увенчалась успехом первая пересадка сердца от одного человека другому, Кристиан Барнард стал знаменитостью. Но сквозь какой частокол самых разнообразных — расовых, научных, технических, этических, юридических — проблем ему пришлось продираться!

Проблемы расовые: в ЮАР, где в то время жил и работал Барнард, белому пациенту нельзя было пересадить сердце негра; но как быть, если другого донора в данный момент нет, а ждать больше нельзя? Проблемы научно-технические: по каким параметрам подбирать донорское сердце, как его сохранить до операции, транспортируя порой за сотни, а то и тысячи километров? Проблемы этические и юридические: как уговорить родственников донора, получить их согласие на пересадку, как установить сам факт смерти донора — ведь врачу лучше всего получить еще бьющееся сердце, но по закону такой человек считается еще живым, хотя его мозг уже мертв… И наконец, проблемы чисто медицинские: как наилучшим образом провести операцию, как выходить пациента, как преодолеть иммунный барьер организма, стремящегося отторгнуть чужеродную ткань?

И все-таки трудности были успешно преодолены. Сначала один, другой, а патом и десятки людей во всем мире продолжали жить с чужими сердцами. Правда, последнее время о таких операциях говорят и пишут заметно меньше. С одной стороны притупилась новизна восприятия: журналистам и читателям подавай что-либо из ряда вон выходящее. Например, чтобы одновременно с сердцем пересадили и легкие, да еще потом пациент-летчик снова вернулся к полетам, как это было недавно в США. С другой стороны, стала накапливаться печальная статистика: люди с пересаженными сердцами, как правило, долго не живут. А когда умирают, новое сердце оказывается весьма изношенным, как будто работало многие десятилетия. Почему так? Ученые ныне пытаются разобраться в этом.

А еще они продолжают атаку на иммунологический барьер. Ведь если бы его удалось преодолеть полностью, перестала бы быть столь острой проблема запасных частей… простите, донорских органов.

Бригада медиков уже готова к рассчитанной по секундам операции. Нет только анестезиолога: этому пациенту наркоз не понадобится. Прежде чем попасть в руки хирургов, он будет расстрелян. И от палача требуется виртуозное мастерство, чтобы пуля не повредила органов, за пересадку которых уже заплачено валютой.

Такая трансплантация органов, по свидетельству зарубежной печати, налажена в КНР. Гонконгский врач, присутствовавший при подобной операции, утверждает, что внутренние органы казненных преступников составляют основу банка органов Китая. Переход от бесплатной медицины к частично оплачиваемой превратил трансплантацию в одно из самых доходных занятий. Заказчики из Гонконга и Тайваня отмечают быстроту и аккуратность китайской стороны, поставляющей органы точно в соответствии с договоренностью.

Есть подозрения, что подобная практика существует и в некоторых других странах. О нескольких случаях преступной трансплантологии рассказал журнал «Штерн». В Колумбии и Аргентине начало процветать целое подпольное производство «органов для продажи». В одном случае для этого студенты медицинского института занимались похищением бездомных людей, из которых затем извлекались необходимые органы. В другом — главный врач психиатрической больницы использовал для той же цели своих пациентов.

В России пока, похоже, подобной проблемы не существует. Недавно в Мосгорсуде слушалось дело об иске акционерного общества «Медицина» к телекомпании «Останкино». Телевидение в одной из своих передач указало, что данное общество продаст почки соотечественников за границу по цене 8 тысяч долларов за штуку. От сотрудничества с «Медициной» после этого отказались все зарубежные контрагенты, и акционерное общество выставило иск на возмещение убытков в 72 миллиона рублей.

Вполне возможно, что «Медицина» действовала и вполне легально. У нас в отличие от КНР основу банка органов составляют жертвы дорожно-транспортных происшествий. Если вас собьет на улице машина, никто по ныне действующему законодательству не обязан звонить вашим родственникам, чтобы узнать вашу последнюю волю. Необходимые для трансплантации органы будут изъяты значительно раньше, чем ваши родственники узнают о вашей печальной судьбе и начнут ее оплакивать.

Более того, с 1 мая 1993 вступил в силу закон, согласно которому все 150 миллионов российских граждан и их потомки оказались не властны над собственными внутренностями. В случае смерти все они оказываются автоматически завещанными неким «специализированным органам», которые «беспрепятственно изымают» органы и ткани, не платя вашим родственникам ни копейки. И это при всем том, что ныне на черных рынках Европы и Америки свирепствуют такие расценки: почка стоит от 10 до 20 тысяч, сердце и печень идут по 100 тысяч. Естественно, долларов, а не рублей.