Знак Ворона

— В Штатах усилилась борьба за власть, — жестко сказал Питер. — Евреи очень активизировались… Многие в Америке понимают, что белым с мусульманами нечего делить — ни те нас не хотят, ни мы их не желаем. Но мы лишены их решимости. Борьба носит объективный характер. Не потому, что евреи плохие или арабы нехорошие. С точки объективности истории кто лучше — покажет результат. Чья возьмет?

— А русские? — настаивал Нил.

— А что русские? Русские превращаются в колониальный народ, — отвечал Питер. — Еще пару лет назад у нас можно было говорить об остаточных явлениях какого-то страха или уважения к русским, а теперь, кроме презрения, ничего не осталось. Причем это презрение обернулось против и всей европейской социал-демократии. Потому как Россия скомпрометировала идеалы социализма. У меня такое впечатление, что все провалилось. И последние полгода в особенности.

— И скоро что-то грядет, — подытожил Нил.

Мужчины все говорили и говорили… А Татьяна блаженствовала…

И на каминных антикварных часах было уже половина четвертого утра.

“И скоро уже маленький Нил проснется”, — думала Татьяна.

— А не пора ли нам идти спать? — вдруг спросила она.

И почему-то подумала, что так и не выбрала для себя… с кем из них?

С Нилом или с Питером хотелось бы ей заснуть, чтобы и вместе проснуться?

Так и дошла она до одинокой своей вдовьей спаленки. Одна.

А ее мужчины, каждый засыпая в своей комнате — и Питер, и Нил, тоже думали о Татьяне.

И волны Средиземного моря бились о берег острова Занаду.

Леди Морвен

Лондон — Занаду

1997

Леди Морвен стояла на вертолетной площадке, и воздушные вихри, поднимаемые несущим винтом старого доброго “хью”, картинно, как в рекламном клипе модного шампуня, развевали ее волосы.

Голова пилота в гарнитуре, надетой поверх форменного кепи, нетерпеливо выглядывала из форточки.

— Ну, мальчики, ведите себя здесь паиньками, не ссорьтесь, скоро прилечу, привезу гостинцев, — поправляя разметавшиеся волосы, говорила Татьяна дежурные слова прощанья.

Мальчики — Нил, Питер и маленький Нил-Ро — выглядели натужно приветливыми. Им тоже было грустно прощаться.

Только улетавший с Татьяной профессор Делох смотрелся неподдельно веселым. За неделю пребывания в Занаду он вдоволь наговорился, и теперь его вновь ждали его кафедра в университете и коллекция старых книг и икон в домике на Беркенсдэйл-стрит. Home, sweet home!

— А может, задержишься еще на пару дней? — без надежды на положительный ответ спросил Нил.

— Нет, дорогой, не могу, дела в офисе накопились, поеду с врагами воевать, — бодро ответила Татьяна и еще раз улыбнулась, обводя прощальным взглядом своих любимых мужчин.

— At the office, where the papers grow, she takes a break, drinks another coffee, and she findes it hard to stay awake, it just another day, doo, doo, doo… — весело и к месту пропел вдруг Нил-старший из старой любимой песенки.

— So sad, so sad, sometimes she feels so sad, — другой строчкой из этой же темы и в тон Нилу пропела Татьяна, не смахивая пробежавшую по щеке слезу…

Гейл Блитс с Вадимом Барковским в это же время только в другой части европейского континента тоже поднимались в воздух в своем фирменном, разрисованном цветами “Свичкрафт Корпорэйшн”, вертолете.

Два дня рыбалки на острове Мэн максимум, что могли позволить себе эти два джентльмена.

Они летели в Лондон, где в Морвен-хаусе должны были встретиться с Ее величеством — госпожой Бетриббс, презентативным и номинальным воплощением верховной власти Ордена иллюминатов.

Встреча предстояла непростая.

Гейл Блитс собирался сделать леди Морвен решающее предложение, и от ее ответа зависела теперь судьба миллионов людей: как они будут жить дальше — бедно или богато, ложиться спать сытыми или голодными, учить своих детей в университетах или отпускать их из дома, не дав им ничего, кроме родительского благословения…

— Предстоит нам драчка, Вадим, хорошенькая драчка за свой кусок жизненного пространства, — задорно подмигнув, сказал своему спутнику Гейл Блитс, — и если рыжая леди окажется на нашей стороне, то все в нынешнем мироустройстве может перемениться в нашу пользу, мы раскачаем лодку и соберем свою прибыль с тех, кто пожелает нам заплатить за то, чтоб мы ее не раскачивали.

— А Петти, Макмиллан и Цорес, ты думаешь, они будут пассивно взирать на то, как ты разыгрываешь карту рыжей вдовушки? — спросил Барковский

— Я так думаю, что они уже предприняли как минимум две попытки взять ее под опеку, друг мой, и особенно радеет Цорес, дабы заполучить свой семейный бонус, если выдаст вдову за своего придурка, сынка недоделанного, — ответил Гейл, перекрикивая вой вертолетной турбины.

Машина пролетала над морем.

Сверху, с высоты трех тысяч футов, высокие волны казались мелкой зыбью, что, бывает, пробегает по уличной луже от свежо подувшего из-за угла ветерка.

А вдали уже маячил белый мел высокого обрывистого берега.

Англия!

— Через полчаса будем в Лондоне, сэр, — просунув голову в приоткрытую дверцу, доложил командир.