Знак Ворона

— А что Жаклин? Жаклин — это неизбежные издержки и реальная возможность дать женщине свободу. В конце концов, Анастасий Онассис не самый плохой вариант, хотя мы с тобой уклонились от темы важного урока — от темы двойников…

— Нет, дорогой, совсем не уклонились мы от этой темы, — воскликнула Татьяна, — просто ты смотришь на тему узко профессионально, исходя из заданного, де, необходимо сохранить жизнь вип-персоны, так?

— Ну, так, а как же еще? — недоуменно переспросил Питер.

— А я смотрю на проблему шире, — с возбужденным блеском в глазах продолжала Татьяна, — противник убивает двойника и на какое-то время он уверен в том, что цели не существует…

— А цель в этот самый момент использует создавшуюся паузу, когда она невидима для противника, и спокойно наносит ответный удар, — опережая Татьяну, договорил за нее Питер.

— Умница, пять с плюсом! — похвалила его Татьяна.

— Ты будешь спокойно наблюдать за всей их возней, когда…

— Когда меня убьют…

— Якобы убьют…

— А так как их возня после моих похорон будет носить вполне открытый характер, все ночные твари повылезают на белый свет…

— И мы их спокойно возьмем тепленькими…

* * *

Об этом разговоре не узнал ни один из обитателей Занаду.

Наутро Татьяна привычно садилась в вертолет, чтобы долететь до Афинского аэропорта, где ее ждал персональный бизнес-джет. На этот раз она улетала не одна, но с Питером. Питер знал технику подготовки двойников и никто, кроме него, не справился бы с этой задачей.

На вертолетной площадке не обошлось без слез.

Нил-Ро чуть не проспал. Накануне вечером все засиделись допоздна в гостиной, спорили, болтали, смеялись… Все вспоминали чудака Делоха, который в уикенд не приехал на остров по причине болезни.

Нил-Ро едва и не проспал проводы своей Та-Та. Прибежал, задыхаясь…

— Ты обещала, что тоже будешь играть с нами в войну, а?

— Ну, в следующий раз, когда мы с Питером прилетим, обещаю, промесс!

— Я уже, между прочим, на первый коричневый пояс все кихоны и ката выучил, вот посмотри, Та-Та, посмотри! — и Нил-Ро прямо на бетоне вертолетной площадки исполнил несколько боевых движений.

— Ой, ну молодец, защитник у меня вырос, мне теперь любая беда нипочем, — воскликнула Татьяна, прижимая маленького бойца к своей груди…

Турбина со свистом начала набирать обороты. Лопасти несущего винта, раскрутившись, образовали прозрачный круг…

И слеза прокатилась по щеке Татьяны… Ведь прочитают в газетах, увидят по телевизору в новостях, что ее убьют — и будут страдать! А сказать им — нельзя! Нельзя по всем законам этой страшной жизни.

Вертолет поднялся над островом и, развернувшись прозрачной своей мордой на северо-восток, быстро полетел в сторону моря.

И долго еще уменьшившиеся до самых малюсеньких размеров фигурки родных ей людей — Нила и Нила-Ро — махали ей вслед…

А в Лондоне их ждал сюрприз.

— У меня есть срочное и важное дело, но я не стану говорить по телефону, — сказал Делох, когда Татьяна позвонила, желая проведать, как у профессора его гипертония, не снизилось ли за выходные давление? Не нужно ли прислать хорошего врача или лекарств?

— Дело срочное? — спросила Татьяна, внутренне напрягшись и ожидая, может, самого плохого, потому как время такое настало, когда хороших новостей ждать не приходилось.

— Дело не терпит отлагательств. Я сам приеду, все расскажу, — сказал профессор.

— Не может быть и речи, вам с вашим артериальным давлением так и до инсульта недалеко, так что лежите, пока не парализовало, я сама сейчас приеду…

Было пол-одиннадцатого. Шофер Морвенов Уоррен, как всегда по старой моде — в традиционном сером мундире, фуражке и высоких кавалерийских сапогах, в ожидании приказов своей госпожи сидел в комнате для прислуги и глядел повтор вчерашнего матча “Лидс” — “Астон вилла”.

— Уоррен, мы выезжаем, — сказала леди, спускаясь в вестибюль.

Лондон рано готовится ко сну. Пабы по закону Ее величества закрываются в одиннадцать. Ее величество заботится о средней британской семье, чтобы мужчина — глава семейства вечером был дома с женой и детьми.

Темно-синий роллс-ройс модели “сильвер спур” несся по почти пустынному мосту Ватерлоо через величественную Темзу. “Такая же по ширине, как и Нева, — почему-то подумала про себя Татьяна, глядя на маячивший вдалеке возле Тауэр-Бридж силуэт плавучего крейсера — музея Белфаст… — И еще этот Белфаст — вроде нашей питерской «Авроры»…”

Делох не лежал.

Расхаживал по квартире как здоровый и молодой.

— Я вас накажу, — сказала Татьяна, вручая больному дежурный пакет со свежими фруктами, — чего по квартире шляетесь? Паралича захотели?

Прошли в кабинет. Уселись в кресла напротив друг друга. Татьяне хотелось сигару, но она опасалась за артериальное давление профессора.

— Ну? — спросила она. — Что за паника на корабле?

— Братец ваш Никитушка объявился в Лондоне, вот что! — ответил Делох. — Приехал шотландские корни изыскивать…

— Ну и что? — спросила Татьяна. — Из-за этого стоило вам, больному, так переживать?

— Это не все, Танечка, — продолжал Делох, — это только полдела, а настоящая беда в том, что пропал ваш братец, исчез…

— Куда исчез? — недоуменно переспросила Татьяна.