Читаем Знак Ворона полностью

Знак Ворона

Докладывал Макмиллан. Он говорил, что за период временного правления госпожи Бетриббс, унаследовавшей трон от ее супруга лорда Морвена, Капитулу не удавалось собраться несмотря на то, что в клубе иллюминатов происходили серьезные и опасные процессы.

Макмиллан читал по бумажке, словно Леонид Брежнев в лучшие годы, то утыкаясь носом в текст, то вскидывая шустрые свои очки на собравшихся в тех местах, где предполагались горячие возгласы одобрения и здравицы в адрес родной партии… Сходство было очень сильным.

Макмиллан разводил обычную идеологическую бодягу о великой миссии клуба иллюминатов, о том, что деятельность госпожи Бетриббс едва не привела к тому, что внутренние разрушительные процессы, наметившиеся в клубе, едва не привели к тому, чтобы не стать необратимыми…

“И никакой конкретики, ты увидишь, там не будет никакой конкретики, — вспомнила Татьяна слова Питера, — они все заранее решили, чтобы не перестрелять друг дружку при очных спорах. У кого оказалось в одном месте больше денег, тот и победил, все по Клаузевицу. В экономике — как на войне — необходимо в один момент в одном месте добиться значительного перевеса, только не войск, а финансов…”

Макмиллан закончил. Слово предоставили Гейлу Блитсу.

Тот тоже говорил по бумажке и тоже “накатил волну” на госпожу Королеву, употребил формулировки, что стиль ее руководства не вписался в устоявшуюся схему промежуточного правления в клубе, с госпожой Бетриббс было трудно решать текущие вопросы и Капитул должен принять весь негативный опыт истекшего года правления госпожи Бетриббс и сделать выводы…

“Как на партсобрании, да и только!” — снова подивилась Татьяна.

Старшая скомандовала — надо подойти к шестому креслу, подать воды и сменить пепельницу.

Это было кресло Барковского. Новый кандидат в члены клуба от группы прогрессистов. Второй русский в клубе, если не считать ее — Татьяну.

Она подала стакан воды, сделала книксен и забрала грязную пепельницу.

Так и подмывало озорно сказать Барковскому, де тебе ссы в глаза, тебе все божья роса, помнишь такую поговорку? Но удержалась…

Третьим выступал сам Цорес. Он и должен был по сценарию, после крещендо недовольства, устроенного “товарищами” Макмилланом и Блитсом, стать сметающим апофеозом, за которым и огласят “оргвыводы”.

Цорес тоже говорил о недостатках в стиле руководства.

Говорил нудно, долго, с одышкой, делая большие паузы, чтобы схватить жабрами достаточно кислорода и не запнуться в своем старческом маразме.

— В общем, — подытожил Джейкоб Цорес, — Капитулу предлагается приступить к процедуре тайного голосования по вопросу доверия временно исполняющей обязанности госпоже Бетриббс.

В зале наступила полная тишина.

Теперь после оглашения предложения голосовать специальные секретари должны были внести урну для тайного голосования, куда члены Капитула могли бы бросить свои черные метки… Но ход заседания прервала королева. Вернее ее двойник…

— Господа, прежде чем вы приступите к голосованию, я должна ознакомить вас с одним важным документом…

Гарольд-секретари разнесли по креслам текст документа… Иллюминаты, срочно понацепляв очки и пенсне, уставились в бумаги…

— Но это невероятно! — первым воскликнул Петти.

— Это невозможно! — воскликнул Макмиллан.

— Это херня какая-то, — выругался Гейл Блитс.

Татьяна уже все знала. Она знала, что на листке бумаги сообщалось: власть в Капитуле не имеет никакой действительной силы, так как предшественник нынешней Бетриббс, лорд Морвен, унаследовал трон при живом короле. Была нарушена логическая связь, выражаемая формулой: король мертв — да здравствует король. Тот король, что был предшественником лорда Морвена, не был мертв, о чем и сообщал членам клуба в предложенном документе.

— Мы берем тайм-аут, — первым объявил Гейл Блитс, откланиваясь и удаляясь вместе с немногочисленными членами группы прогрессистов.

— Нам тоже необходимо все обдумать дома, — сказал Макмиллан, беря Петти под руку.

“Да, верно говорил Питер, они ничего не решают на очных форумах!” — подумала Татьяна.

Капитул развалился на глазах. И двойница Бетриббс-королевы, оставшись одна, долго еще сидела на троне. И ни гарольды, ни палач-оруженосец не смели без ее команды уйти и все бросить, дабы забыть об этом мрачном средневековье и, сев в свои “феррари”, оборудованные кондиционерами, поехать поразвлечься.

“Вот он какой, Капитул, со стороны”, — думала Татьяна, смывая грим. Предал-таки ее… Гейл Блитс! Не стал защищать! Сговорился против нее с нефтяниками.

Через час она уже будет в гостинице у своих. А еще через час улетит из Америки в Европу. В Афины, а там — на остров Занаду. Где летают какаду…

Но не знала Татьяна, что и Питер тоже предал ее. И скоро она скажет ему: “И ты, Брут!”