Знак Зевса

Отец Мирталы, царь Неоптолем, уступил настойчивым просьбам любимой дочери, разрешил посетить известное в Греции святилище на острове Самос Фракийский, или Самофракий. С девочкой отправили двух молодых служанок и дальнюю родственницу из небогатой, но знатной семьи молоссов, Артемисию, в прошлом кормилицу, теперь заботливую няню. Артемисии можно было доверить избалованную вниманием родителей дочь.

Особенно запомнилось девочке плавание по неспокойному морю. Ветер налетел внезапно и чуть не наделал беды, несмотря на то что кормчий в начале пути бросил в море бронзовую чашу в дар Посейдону. Небольшое торговое судёнышко неуклюже моталось с борта на борт, зарывалось тупым носом в иссиня-зелёную волну, и казалось, вот-вот утонет. Мирталу, как и многих пассажиров на корабле, сразу укачало. Тошнило и не хотелось жить. Наконец, сквозь дрожащее полудневное марево на горизонте возник остров. Ближе Самофракий показался огромным чудовищем, которое опустило в море лохматую морду, оказавшуюся мрачной скалой. Над всем островом возвышалась священная гора Саока.

В глубокой древности несколько сотен греков с перенаселённого острова Самос перебрались на пустующий незнакомый остров возле побережья Фракии, организовали поселение. Поскольку многое на новом месте напоминало покинутую родину, переселенцы тоже назвали остров Самосом, но Фракийским. В прибрежных водах сбивались в огромные косяки всякие рыбы, густо росли сосны, горы состояли почти целиком из мраморов ценной цветовой гаммы. Затем люди, поколения за поколениями, бездумно изводили рыбные запасы, вырубали лес на строительство домов и дрова, добывали мрамор, обезображивая горы глубокими карьерами. Наконец, Самофракий обезлюдел, но вскоре на нём стали селиться жреческие касты разных верований – фригийской Кибелы и греческих богов – Деметры, её дочери Персефоны и Диониса – Вакха. С тех пор дважды в год, весной и осенью, со всех концов Эллады на Самофракий стекались тысячи паломников. Экзальтированные истинной верой, греки предавались безумствам в священных мистериях, обретая божественное вдохновение – энтузиазм. А когда паломники возвращались к своим домам, они рассказывали о творимых здесь чудесах, добавляя славу острову как священному месту обитания богов.

Миртала прибыла на остров для участия в религиозных торжествах в честь обожаемого ею Диониса. Высадившихся с кораблей паломников встречали местные жрецы и жрицы. Они распределяли их на мужские и женские группы. Было много таких, кто впервые посещал остров, а среди них – кто появился здесь из праздного любопытства, например, как Филипп, который недавно вернулся из Фив. Его сопровождали два друга одинакового с ним возраста. Юношей привлекли рассказы мужчин, посетивших остров во время мистерий, когда происходят немало удивительного. Говорили, что, участвуя в вакхических оргиях, можно обрести некоторый опыт общения с доступными жрицами Диониса.

У подножия священной горы, где в древности был установлен каменный алтарь, служительницы культа Диониса начинали первое действие празднества. Миртала находилась среди паломниц, наблюдавших с благоговением за действиями старшей жрицы в чёрном облачении и с головным венком из ветвей плюща. Она возложила на алтарь цветы и фрукты, из небольшого керамического сосуда пролила несколько капель вина. Затем низким голосом поведала историю жизни и смерти бога. Миртала слушала жрицу и паломниц, которые рыданиями соучаствовали трагедийным событиям в жизни младенца Диониса:

– … Мать Диониса, фиванская царица Семела, погибла в пожаре по вине Зевса, своего возлюбленного. Пришлось Зевсу донашивать Диониса в собственном бедре…

Иногда голос рассказчицы возвышался, срываясь в крике, и тогда воздух вокруг насыщался страстными эмоциями паломниц:

– … Титаны разорвали младенца Диониса, а из пролитой крови выросло гранатовое дерево с крохотными кроваво-красными цветками…

Мирталу постепенно окутывало состояние транса. Сердечко стучало чаще, чем обычно. Она почувствовала, как грудь её стеснило – не хватало воздуха… Артемисия вовремя заметила, крепко взяла за руку и вывела из взвинченной толпы. В стороне девочка не слышала, как жрица оповещала паломниц о возмужании бога и славных деяниях во благо людей.

Страдания по Дионису

Филипп и два его друга примкнули к небольшой группе мужчин, впервые прибывших на праздник с разных концов Греции. Как «непосвященные» они не принимали участия в религиозных таинствах. Но каждый при желании мог стать мистом, то есть «обладающим знаниями тайных обрядов», что позволяло быть допущенным к участию в священных оргиях. Для этого следовало пройти определённые процедуры совершения сложных обрядов и непростых ночных бдений.