Знак Зевса

Когда Филипп стал царём, он не отдалил Хабрия – юноша нуждался в мудрых наставниках. Хабрий, несмотря на пожилой возраст и низкое происхождение, стал царю другом. Но положением своим не злоупотреблял.

Мысли вернули Филиппа к Амфиполю:

…Если Амфиполь падёт, Македония обретёт не только господство над важными морскими путями. Отсюда проще диктовать условия Фракии и даже Афинам. В Греции давно вырубили лес, а Амфиполь обладает лесом в достатке. Без древесины афинянам невозможно развивать свой морской флот. В горах Амфиполя, говорят, есть ценные руды, золото, серебро, а царь Филипп мечтает о собственной золотой монете – как у персидских царей!

Мечты у Филиппа реальные! В пылу неуважения к нему как к царю варваров заносчивые афиняне не разгадали мудрёный замысел – поэтому, считай, упустили Амфиполь. Филипп до сих пор заверяет афинян в искренней дружбе, и Афины верят ему, или вынуждены доверять. О, не знают афиняне, что, если бы Олинф и Амфиполь объединили с Афинами усилия против Македонии, Филипп не стоял бы сейчас здесь с войском! Да и вообще, удержался бы он сам у власти при других обстоятельствах? А так македонский царь не даёт повода Афинам и союзным городам не только выступить вместе, но даже заподозрить его в неискренности – и всё по причине взаимного недоверия друг к другу.

Таков был блестящий и коварный по замыслу план Филиппа наступательного движения Македонии на интересы Афин во Фракии. После Амфиполя греческие города и поселения на фракийской земле, он был уверен, окажутся разобщенными и беспомощными против действий македонян. Остальную Грецию ожидает такая же участь – вот почему стенобитный «Баран» у Амфиполя прокладывает Филиппу дорогу к всегреческой славе…

Советник Хабрий

Послышался окрик стражи. Откинув полог, пригибаясь, вошёл человек высокого роста, тщедушный в плечах. Это Хабрий. На скуластом лице не заметно следов бессонной ночи, хотя дело происходило именно так – он посвятил время разглядыванию звёздного неба, составляя царю гороскоп на предстоящий день. Астролог принёс хорошую весть: дела у Филиппа пойдут успешно. Он услышал:

– Привет тебе, Хабрий!

Царь, продолжая сидеть на кровати полуголым, махнул рукой в сторону диффа – низкого стула напротив.

– Будь здоров, царь! – приветствовал советник. Непроизвольное дергание острого кадыка выдавало лёгкое волнение, которое он всегда испытывал при виде царя.

– Хабрий, ты убедил меня взять в жёны эпирскую княжну. Буду тебе благодарен, если ты не ошибся.

Филипп рассмеялся, выказывая благодушное настроение. Хабрий продолжил в том же тоне:

– Этого брака желают боги, царь, да услышат меня Зевс и Гера, покровительница семейных уз. Я лишь передал знамение.

– Ну. Тогда я подчиняюсь воле богов. – Филипп продолжал шутить, затем посерьёзнел. – Брак с Мирталой мне действительно необходим. Вчера получил письмо от Антипатра, он призывает возвращаться в Пеллу, встречать невесту. Скажи, мой верный советник, как мне следует поступить? Оставить Амфиполь?

Хабрий пожевал тощими губами:

– Небо приветствует любые действия царей, если они не противоречат их желаниям. Но если ты хочешь знать моё мнение, скажу: невеста у тебя есть, а вот Амфиполя под тобой я пока не заметил!

Филипп, не ожидавший подобной вольности от старого советника, громко рассмеялся, насторожив чуткую охрану за пределами палатки.

– Ну, Хабрий, удивил! Не видит подо мной Амфиполь! Ха-ха-ха-ааа!

Царь утёр слезу. Хабрий осторожно вставил:

– Я говорю так, потому что верю в звёзды и сновидения. Расскажи, царь, что привиделось тебе сегодня во сне, и я развею сомненья, как поступать дальше.

Царь задумался, припоминая:

– Сначала я видел огромного орла, сидевшего на скале. Орёл взлетел высоко в небо, поймал поток воздуха и потом долго парил.

Хабрий соображал недолго:

– Сон твой к хорошему известию, царь. Видеть гордую птицу, орла, сидящего на скале, дереве или на ином возвышении, к добру. Потом ты видел орла в полёте, спокойном и свободном – это означает, что ты очень скоро обретёшь силу и большую власть, будешь недосягаем для врагов. Боги извещают о твоих великих победах над врагами Македонии.

Филипп задумался. Он верил Хабрию, всему, что тот говорил, так как за полгода до Амфиполя у него состоялся разговор с советником. В тот вечер он пригласил Хабрия, чтобы поговорить о своих намерениях, в положительном исходе которых не был уверен. Он всегда так делал. Он спросил Хабрия о том, стоит ли портить отношения с Афинами, намереваясь воевать с греческими поселениями на фракийской земле. Хабрий решительно поддержал царя:

– Мне понятны твои устремления, царь. Помимо того, что новые приобретения открывают Македонии доступ к удобным гаваням на море, в местных горах есть золотые копи. Особенно богата гора Пангей: рассказывают, что, когда в тех местах проходят сильные дожди и потоки размывают скалы, самородки уносятся вниз. Местные жители нередко выпахивают на своих полях такое золото.

– Твои слова радуют меня, Хабрий. О сокровищах Пангей я тоже слышал. Но как на Пангее оказались греки?