Знахарь. Черная полоса (СИ)

Работал таким образом я несколько минут и секира отрабатывала эту грязнейшую работу на все сто. В самом начале кровь, наверное, всё же это было кровью, и слизь били из существа фонтанами. Просто кровь была не красная, а розовая, а слизь серовато-жёлтая. Впрочем, вполне возможно, что они стали такими после смерти существа.

Сначала мне пришлось перерубать жёсткие даже на вид щупальца животного. Их были многие сотни и различались они и по внешнему виду, и по размеру. В первую очередь было несколько сотен щупалец толщиной в руку взрослого человека и длинной метра в четыре. Они покрывали огромное туловище равномерно, но на некотором расстоянии друг от друга, а между ними росли отростки поменьше приблизительно в полметра длинной и толщиной с палец взрослого человека. Маленькие щупальца располагались между большими и покрывали тело существа сплошным ковром и сопротивлялись ударам моего острейшего инструмента как живые.

Кровь и слизь била из этих повреждаемых мною отрезков тугими струями и почти сразу я был заляпан этими двумя субстанциями с макушки до пяток, но только поверху. Внутрь костюма не просочилось ни капли. Я находился как будто внутри скафандра, но скафандр этот, не пропуская внутрь ни капли при этом как бы отводил все испарения моего тела. То есть мне было в моей одежде комфортно.

Всё рано или поздно заканчивается, и я прорубился-таки до тела существа. И почти сразу тугие струи крови и слизи иссякли как будто вся кровь и бОльшая часть слизи была сконцентрирована в этих щупальцах. Причём субстанция похожая на слизь текла из больших щупалец, а жидкость схожая с кровью из маленьких.

Прорубаться к детёнышу я начал сбоку. То есть должен был рано или поздно добраться до костяка или рёбер существа, но, сколько бы я не углублялся в тело, до рёбер или какой-либо костной структуры мне пробиться так не удалось, хотя прошёл я к тому времени чуть ли не с метр тугих плотных даже на ощупь мышц и сухожилий. Казалось, что существо полностью состоит из них без какого-либо костного каркаса.

В какой-то момент мне вдруг показалось что размахивать секирой дальше во весь замах как я делал до этого просто небезопасно, и я принялся подрезать лезвием одну из мышц. Именно осторожно подрезать, потому что там, где-то внутри моего мозга пришло осознание того, что до детёныша остались считанные сантиметры.

Это невозможно передать словами, но я не только чувствовал местонахождение детёныша, но и тем же внутренним зрением видел его всего — такого же как этот гигант медузенёнка с мизерными прозрачными в моём видении щупальцами, покрывающими всё его тельце и находящегося сейчас между жизнью и небытием. Я сделал ещё пару осторожных движений, и он открылся перед моими глазами весь и именно такой каким виделся мне несколько секунд назад в моём воображении.

Размером с обычную кошку. Блёклый до прозрачности и с такими же прозрачными щупальцами. Облепленный молочно-белой взвесью, которая медленно стекала с него тягучими потёками. Я вдруг понял, что жидкость стекает слишком медленно и ему не хватает воздуха и аккуратно стал сгонять взвесь левой ладонью протирая ему мордочку.

Наверное, это было мордой детёныша и понимая, что так мне не удастся его освободить от этой налипшей массы я задницей вперёд полез из прорубленного секирой лаза. Выбрался и не вставая с колен пополз в сторону отложенной в сторонку фляги с водой. Почему-то я считал это правильным.

Детёныш подталкивал меня, торопил, но слезать с моих рук не собирался и я сделал единственную правильную вещь — сел на задницу, положил детёныша на колени и принялся отвинчивать колпачок фляги. И он опять направил меня — мне нужно было не облить его водой, а намочив кусок тряпки аккуратно протереть всё это прозрачное и почти невесомое тельце. Что мне с успехом и удалось проделать, но как только я закончил, в моей голове неожиданно взорвалось золотое сияние и в тот же миг сознание покинуло моё измотанное такими необычными событиями тело.

В себя я пришёл минут через двадцать от того, что детёныш настойчиво колотился в моём сознании своим призывом. Вот не получается у меня объяснить это состояние иначе, но сознание я потерял от его радости. От прямого, не прикрытого ничем взгляда, проникающего мне прямо в мозг. Я опять его боялся до никак не контролируемого мной ужаса, и детёныш внезапно это понял. Его воздействие на меня изменилось и ужас опять как будто бы обрезало ножом.

Медузёнок так и сидел у меня на коленях, потому что, потеряв сознание я опёрся спиной на свой рейдовый рюкзак, лежавший у крупного бетонного обломка, но как только я пришёл в себя детёныш пополз по мне и угнездился у самого лица осторожно ощупывая мою небритую рожу своими щупальцами. И я опять внутри головы увидел золотистое свечение, но в этот раз оно было мягким, ненавязчивым и … неожиданно тёплым.