Знахарь. Черная полоса (СИ)

Кстати говоря, и у первого найденного мной трупа, и у этого командира группы в потайных карманах одежды были заныканы своеобразные карты окрестностей, но я отложил их на потом. Да и не понял ни того, что на них изображено, ни того, на чём это изображено, потому что карты эти были нарисованы не на бумаге, а на непонятном мне материале похожим на плотную материю. В общем пришлось мне все их вещи заныкать в своём подвале. Будет время, разберусь. Ведь когда-то наступит время, когда я перестану грести всё до чего дотягиваются мои загребущие руки.

Наутро я понял почему эта медуза-недоросток так быстро растёт — от командира гранатомётчиков остались только гладкие и как бы не отполированные берцовые кости. Всё остальное исчезло в неизвестном направлении вместе с трусами и носками, а медузёнок превратился, грубо говоря и образно выражаясь в сильно обожравшегося подростка немецкой овчарки. По крайней мере размерами.

Дальше было ещё интереснее. Трупы пулемётчиков и вторую группу гранатомётчиков этот каннибал недоросток не тронул, а разнесённые крупнокалиберными пулями расчёты на первой гранатомётной позиции и их командира обглодал точно так же, как и первый увиденный мною труп. Все оставшиеся кости были отполированы чуть ли не до зеркального блеска. Вот оказывается куда медузёнок мотался в первые два дня. При этом целые и одетые трупы он не трогал вообще и соответственно коробочки со споранами и горохом остались нетронутыми.

К себе домой я сподобился отправиться только на четвёртый день. Пока всё перетащил, пока инвентаризацию провёл, пока по заводу прошвырнулся. Полдня на экскурсию потратил, но так и не понял, что это был за завод и что он в итоге выпускал.

А да! Штука со мной интересная стала происходить — я стал чувствовать медузёнка. Он к четвёртому дню дорос приблизительно до размеров среднего осла и в росте притормозил, но начал округляться во всех местах сразу. И цвет поменял — из почти прозрачного стал светло-серым, а длинные щупальца отрастил где-то по полтора метра. И … вот это меня прибило окончательно, медузёнок начал передвигать предметы. То есть если ему надо было что-то взять или отодвинуть, то он это поднимал и отодвигал, но не прикасаясь к предмету. Он мне так две коробки со споранами и горохом притащил и радовался при этом как щенок, притащивший хозяину палку. Я прям в осадок выпал — прётся ко мне медузёнок а перед ним плывёт коробка со споранами. А кто бы от такого зрелища не обалдел?

Так вот о необычном. На третью ночь мне приснился сон. Цветной, но уже в который раз донельзя необычный — я пытался внутренним взором дотянуться до своего дома по пути отмечая попадающиеся мне живые существа. Всякие птички-мышки ведь тоже с нашим посёлком в кластер с заводом провалились, но это в моём родном кластере, а вот в кластере моего невольного приятеля никого кроме нас двоих не было. Даже неизбежные крысы и вездесущие воробьи отсутствовали. Что меня сильно порадовало — раз крыс нет, значит за сохранность по крайней мере продуктов можно не беспокоиться.

Так вот на утро третьего дня я стал замечать, что чувствую, как медузёнок ко мне приближается. Метров, наверное, со ста пятидесяти я его уверенно «видел», но ни слово «видел», ни слово «почувствовал» в данном случае не подходит. Я просто знал, что ко мне приближается мой приятель и точно знал сколько до него метров. Как будто внутри меня включался лазерный дальномер, но основные странности начались тогда, когда мы пошли в наш посёлок.

Произошло это наутро четвёртого дня. Сначала была уже полностью очищенная от полезных вещей первая позиция гранатомётных комплексов. Все шмотки и оружие я утащил на свой склад, а ошмётки трупов прибрал медузёнок. Остались на позиции, только раздолбанные в хлам гранатомётные комплексы. Даже оставшиеся боеприпасы я на всякий случай прибрал. Мало ли пригодятся?

Так вот как только мы приблизились к границе кластера с моим домом, я почувствовал… нет. Всё же буду использовать слово «увидел». Увидел я птичку. Ну наверное какого-то воробья или кого-то размером с него. Может синицу. Их тоже в лесу вокруг нашего посёлка было приличное количество. До птахи этой было метров, наверное, пятнадцать, но не это главное. Увидел я не только силуэт птицы, но и всю её подноготную. Всякие там кишки, кровеносные сосуды, сердце бьющееся и прочие внутренние органы. Ну не доктор я, и ни разу не орнитолог. Да и пичуга эта услышав мои шаги резко свалила из моего внутреннего взора. А как это ещё назвать?

Дальше больше. Птиц этих и всяких мышей с кротами … да-да с кротами мать иху! Я даже сквозь слой почвы их видел!

В общем видел я их как на ладони метров до пятидесяти по расстоянию и сантиметров на сорок-пятьдесят сквозь землю. А вот как — хрен его знает. Просто чётко знал, что сбоку метрах в пятидесяти сидит живое существо размером с мышь полёвку, а чуть дальше по веткам скачет живой сгусток энергии здорово похожий на белку. Вот только видел я не белку и мышку, а именно живой пульсирующий в районе сердца сгусток чего-то. И получалось что вижу я … жизнь?