Знахарь

— Дорогой Лешек! Нам стало известно, что твое легкомыслие выходит не только за рамки приличий, но и топчет чувство собственного достоинства, которое мы с мамой старались воспитать в тебе.

— Я не понимаю, отец, о чем идет речь, — занимая оборону, холодным тоном ответил Лешек.

— Речь идет об отвратительных скандалах среди городских кавалеров… о драках, спровоцированных тобой.

Лешек с облегчением подумал:

«Значит, не счет! Слава Богу!» — и уже с облегчением улыбнулся.

— Мои дорогие родители! Я вижу, что вас ввели в заблуждение, проще говоря, обманули какими-то нелепыми сказками. Ни о каких скандалах я не знаю, а тем более не мог их спровоцировать.

— И ни о какой Марысе ты тоже не знаешь? — спокойно спросила мать. — О продавщице из магазина Шкопковой?

Лешек слегка покраснел.

— Какое это имеет отношение к нашей беседе?

— Самое прямое, мой дорогой.

— Да, знаю эту Марысю. Милая девушка.

Откашлялся и добавил:

— Я захожу в этот магазин довольно часто за папиросами.

— Ежедневно, — подчеркнула мать.

— Возможно. — он нахмурил брови. — Так что из того?

— Ты бываешь там ежедневно и просиживаешь в магазине часами.

— А, если даже… Тебе не кажется, мама, что я уже вышел из того возраста, когда меня надо контролировать?..

— Вероятно, если речь идет о нашем контроле. Но достаточно взрослый и самостоятельный человек всегда подвержен другому контролю. Я говорю об общественном мнении.

Лешек ужаснулся.

— Извини, мама, но я не совершил никакого преступления!

— Никто тебя не обвиняет в преступлении.

— Так в чем же дело?

— В такте и достоинстве, — четко произнесла пани Чинская.

— Не считаю, что проявил бестактность и унизил ваше достоинство.

Пан Чинский нетерпеливо заерзал в кресле.

— Дорогой Лешек, — начал он. — Ты сам должен понять, что твои постоянные визиты и демонстративное пребывание в лавчонке не могли не вызвать разговоров…

— Никому нет дела до этого. Магазин… магазин — это общественное место. Каждый имеет право войти в магазин.

— Извини, — прервала мать, — но подобные уловки не соответствуют твоему уровню. Прежде всего, ты просиживаешь там целыми днями, привлекая всеобщее внимание и вызывая ненужные разговоры. Ты, надеюсь, не допускаешь мысли, что все так наивны, что считают, будто ты проводишь время, изучая в магазине торговое дело. Ты просиживаешь там из-за этой продавщицы.

— Возможно. Что из этого?

— Из этого следует, что ее общество тебе интересно.

— Разумеется, мама.

— И соответствует тебе?.. Не так ли?..

— Это вопрос личного мнения, отношения…

— Но позволь тебе сказать, что, по нашему мнению, здесь нет никакого вопроса. А лучшее доказательство тому — сплетни на тему твоих визитов в городок.

— Меня не интересуют сплетни!

— Речь идет не только о сплетнях. Эту девушку публично оскорбил один из менее счастливых… твоих соперников, в результате чего другой… обожатель этой… популярной девушки посчитал своим долгом в уличной драке отстоять ее честь, в силу чего твои… ухаживания и твоя личность приобрели в округе скандальную известность.

Лешек широко открыл глаза.

— Но я ни о чем не знаю! Это вообще невозможно!

Он вскочил и возмущенно закричал:

— Это мерзкие сплетни, в которых нет ни слова правды!

— К сожалению, сын, — откликнулся пан Чинский, — у нас совершенно точные сведения.

— Не верю! — взорвался Лешек. — Она бы сказала мне об этом! А маме не следует говорить о порядочной девушке, которую она не знает, пользуясь такими… такими двусмысленными намеками! Это отвратительно!

Супруги Чинские обменялись взглядами. Их озадачил такой эмоциональный всплеск в поведении сына, который раньше сам довольно свободно выражал свое мнение о женщинах.

— Я вижу, что эта девушка тебя очень интересует.

— Безусловно, интересует, если из-за меня она подвергается подобным… подобным…

Он закусил губу и не закончил фразу. Пани Чинская спокойно рассказала все, о чем узнала от экономки. Лешек справился с собой настолько, что выслушал ее до конца, ни разу не прервав. Когда она закончила, он сухо спросил:

— И какие же выводы вы собираетесь сделать?

— Как это выводы? — удивился пан Чинский. — Мы просто хотим попросить тебя, чтобы ты задумался над своим поведением. Это все.

Лешек покачал головой:

— Нет, не все. Согласны вы со мной или нет, но своим поведением я не причинил зла ни вам, ни себе, ни третьему лицу. Мне не в чем упрекнуть себя. Абсолютно не в чем! И в то же время ни я, ни, как мне кажется, мои родители не могут простить какому-то хаму, что тот оскорбляет действительно бедную, но достойную уважения девушку, прикрываясь моей фамилией.

Пани Элеонора бросила на сына иронический взгляд.

— Ты слишком уверен, мой дорогой, в своем уважении, которое, возможно, заслуживает та девушка, но я не осуждаю тебя за наивность! Мне интересно, какой будет твоя реакция. Или, следуя примеру того почтового чиновника, ты собираешься драться с сыном шорника?

— Нет, но подам в суд!

— Я вижу, что здравый смысл изменяет тебе. Судебный процесс не поправит репутацию девушки.