Знаки

donbau Знаки

Глава 1

Яша открыл глаза. Поспать толком не удалось, всю ночь мучали кошмары. Он првычно прикрыл глаза и произнес негромко и нараспев. "Модэ́ ани́лефанэ́ха Мэ́лэх хай векая́м шеэхза́рта би нишмати́ бехэмла́.Раба́ эмунатэ́ха. Раба́ эмунатэ́ха!" Поблагодарив всевышнего за возврат души можно было вставать с постели. Дальше все шло уже на чистой привычке. Посещая туалет, совершая омовение Яша скороговоркой произносил слова "Шахарит", "Ашрэй" и завершил как и всегда по утрам "Алэну лэшабеах". Вот только привычного успокоения все это не принесло. Именно сегодня, день "бар-мицва", он станет взрослым и сможет носить талит с правильными цицит. Все таки тринадцать лет уже на этом свете. И надо же было именно сегодня ночью явился этот… Не понятно было как назвать-то его. Другой, так наверное правильно. Ворвался в сон, что-то орал в голове на какой-то жуткой тарабарщине. Отдельные слова были знакомы, но вместе они объединялись в нечто несусветное. Потом этот "другой" принялся рыться в памяти грубыми пальцами. Ощущения были не слишком приятными, но хоть продолжалось это недолго. Пришелец с каким-то удовлетворением буркнул "Коэн" и наконец пропал. Что-то после него осталось, но что было непонятно. Некоторое время Яша размышлял, не стоит ли посоветоваться с ребе, но пришел к выводу что не стоит. У него и так сомнительная репутация в местечке. Пока мама была жива… А теперь-то, эх. Дом ушел за долги и еще осталось. Его не трогали, даже выделили комнатку при ешиве. Однако сегодня он будет взрослый и что решит сход, знает только всевышний. При мысле о боге Яша привычно забормотал слова "Минха", и закончил "Кадишем". "Леэламин коль бирхата веширата тушбехата венэхэмата даамиран беалема веимру амэн". Разгладил пейсы и заторопился на выход, в бейт-кнессет. Там в синагоге сегодня решится его судьба. Опаздывать было невозможно.

Решение схода не слишком удивило. Странно было бы случись иначе. Яшу обязали работать, раз уж он теперь взрослый. И в случае призыва в армию, тоже шел он. Но это в любом случае не скоро. Сейчас то ему тринадцать лет и один день, а в имперскую армию раньше шестнадцати не берут. Работой определили лавку Доинзона. Подай, принеси, а там глядишь и на приказчика выучится. Грамоту парень разумеет, языки знает. И иврит и идиш, даже местный суржик от зубов отскакивает. Так мало того, он и русский в совершенстве использует. Подарили Яше по случаю бар-мицвы молитвенник и взрослый талит. Талит конечно не из дорогих, каноном "Шулхан Аруха" и не пахло, но все таки белый плат с каймой достаточно велик, что бы прикрыть голову и плечи. И веревочки "цицит" по углам имеются. Оно конечно о нужном количестве двойных узлов на дешевом талите никто не позаботился, но голубая нить есть, а это главное.

И еще одно отметил Яша Коэн. Он теперь видел знаки. Пока шел утром в синагогу, все было как всегда. Пока произносил слова вместе с мужчинами, тоже. А вот когда его вызвали впервые одного прочитать отрывок Торы, первый раз в жизни, как взрослого оно и случилось. Рядом с собой, на полу он увидел знак. Выглядел он как буква "хэй", а внутри еще было что-то. Яша интерпретировал как "свет", то есть "ор". Сделал шаг в сторону и встал на знак. Свет наполнил его и принес ни с чем несравнимые ощущения. Покой и радость. Юный Коэн улыбнулся и так с улыбкой и закончил чтение отрывка.

Так и потянулись дни, один за другим. Теперь поутру, едва продрав глаза Яша мчался в лавку. Там ворочал мешки, разбирал товары, даже иной раз общался с покупателями. И всюду, вокруг себя он видел знаки. Их становилось все больше, и сами знаки становились все разнообразнее. И что странно. Зимой Яша простыл и провалялся два дня в беспамятстве. О молитвах, конечно, и речи не было. А после болезни выйдя во двор обнаружил, что знаки потускнели и поблекли. Вывод был ясен и однозначен. Теперь, как бы не устал за день, час перед сном Яша посвящал молитве. Хорошо бы было "тфилин" купить, но средств на дорогую филактерию пока не было.