Знаки сексуальности. Сборник

Цыганка была, как видно, знающей своё дело, всё правильно сказала она грузному мужчине, слоняющемуся по городу. Действительно, ещё неделю назад, Валентин Сергеевич даже предположить не мог, что поставленная неосторожно подпись на подсунутом листе вместе с кучей других бумаг лучшим другом, соучредителем крупной компании, приведёт его к полной потере всего, что он имел. Все заработанные деньги Валентин вкладывал в развитие своей компании, и как раз в том момент, когда было вложено всё, и даже заёмные кредитные средства, которые он взял накануне, ведь проект окупался сторицей, он вдруг оказался ни с чем. А так как проблемы в бизнесе представителей банков не интересуют, мысли по поводу того, как рассчитаться с долгами не покидали этого несчастного человека ни днём, ни ночью на протяжении всей этой недели. Спать он не мог, глаза болели, от изможденности кипел мозг, изнывало тело, забивался в тёмный угол сущности дух. Жил последние несколько лет Валентин в квартире гражданской жены, прекрасной, до поры до времени женщины, которая вдруг перестала быть прекрасной в тот же день, когда оценила сложившуюся обстановку и не самым вежливым образом выпроводила своего сожителя, выбросив его вещи из своей квартиры и сменив замки.

Мысли о совсем недавнем прошлом, об ожидаемом будущем метались в голове как сумасшедшие: «Друг – эх друг, работа, та которой я жил, женщина, которую любил». Вихри мыслей не давали есть, спать, думать о чём-то другом, Валентин чувствовал, как теряет саму способность размышлять, казалось жизнь оборвалась, и теперь уже смысла жить совершенно не видно на горизонте. Быть может он, этот смысл всё же есть, быть может, он чуть дальше видимого горизонта, но сил на совершенно незнакомую дорогу в поисках смысла уже не оставалось. Все эти разом навалившиеся несчастья просто не давали ничего делать, они испепеляли изнутри всё то, что раньше было в голове, душе, и теперь уже губящее пламя перекинулось на тело. Провалявшись неделю у матери, Валентин впервые за несколько дней вышел на улицу, чтобы хоть как-то развеяться, просто посмотреть на белый свет и увидеть какую-то надежду и какой-то может быть ответ хоть на один из множества вопросов. Именно в этот момент он и встретил на спуске моста старую цыганку. И человек, который едва нашёл в себе силы попробовать немного абстрагироваться от существующих проблем, вдруг получает известие, что жить осталось не больше суток.

Долго стоял он у моста, перемалывая в голове последнее сказанное цыганкой. Вот теперь он действительно не знал, что делать. Первое, что пришло в голову – утопиться, но какой в этом смысл, днём раньше, днём позже…

Побродив ещё немного по городу с оборвавшимися заботами, мыслями, какими-то возможными делами, Валентин вернулся в родительский дом, лёг спать и крепко проспал до середины следующего дня.

***

Так крепко не спал Валентин уже много лет. Почти сразу после института он устроился на суетную работу, потом на другую, позже сменил направление, и спустя какое-то время, набравшись опыта, он открыл на пару с другом небольшую компанию, которая за несколько лет приобрела внушительные масштабы и вышла на серьёзный оборот. Всё какая-то спешка, заботы, нервы, дела. Серьёзные проект запускал в своём бизнесе этот несчастный человек, который имел все шансы на успех, и в процессе запуска тоже жертвовал спокойным сном. И вот это злосчастная изматывающая неделя, которая выжала всё, что ещё оставалось из сил и здоровья.

Но после слов цыганки, что-то произошло, что-то резко изменилось. Настала пустота, и исчезли заботы, полностью, все. Ещё не заняли своё место в голове мысли о похоронных и траурных мероприятиях, так скоро предстоящих, ещё не появилось жгучее желание рассказать обо всём, что узнал, родным и близким, настала кромешная пустота и спокойствие…и дикое желание забыться во сне, и быть может, уже никогда не просыпаться.

Но когда солнечные лучи уже больше не в силах были сдерживать плотные занавески, Валентин нехотя приоткрыл свои глаза. Ещё какое-то время лежал, наслаждаясь тем расслабленным и умиротворённым состоянием, которое он ощущал каждым рецептором своего тела. Голова была лёгкой, глаза отдохнувшими, тело расслабленным, душа на своём месте, а удары сердца не были слышны. Такого состояния не всплывало в памяти, наверное, с детства, когда беспечным пацаном, Валька с другими мальчишками с утра до вечера гонял во дворе мяч, а вечером падал в кровать, не в силах что-нибудь съесть и смыть толстенный пыльный покров со всего тела.

И если бы не первая мысль: «Не в раю ли я?», то может быть о вчерашней встрече с цыганкой, мужчина бы ещё долго не вспоминал. А вспомнив, всё же нашёл в себе силы улыбнуться и вслух сказал пустой светлой комнате:

– Я ещё жив!

***

Думать о смерти не хотелось, настроение было на удивление лёгким и даже в какой-то степени праздничным.