Знаки судьбы

– Мне думается, его убили, – высказал мысль братец Хуа.

Мэн озабоченно кашлянул:

– Но кто мог иметь к нему счеты?

Братец Хуа бросил что-то на стол – какую-то мелкую вещицу.

– Найдено в одном из его карманов. Вероятно, единственная вещь в машине, которая осталась непокореженной.

Все уставились на зеленую пластиковую зажигалку.

Мэн Фанлян нахмурился, узнав на ней логотип.

– «Люйянчунь», – прочел братец Хуа. – У братца Шэн была привычка прикарманивать дармовые зажигалки в ресторанах, которые он посещал. Когда я нашел это, мне стало очень любопытно, с кем же он нынче пил. И этим утром я заехал в ресторан «Люйянчунь» и посмотрел записи с камер наблюдения.

Линь взял зажигалку, задумчиво повертел ее в руке. Затем с тихим щелчком прикурил от нее сигарету и сказал, пустив синеватый дымок:

– Я тебя недооценивал, братец Хуа. Тебе не телохранителем – сыщиком надо работать.

– Сыщиком или нет, а братец Шэн служил под моим началом. И нападение на него – это нападение на организацию Дэн Хуа, – бесстрастно заметил братец Хуа. – Я просто выполняю свою работу.

– На самом деле вчера вечером братец Шэн ужинал с нами, – сказал Мэн, – как ты определенно уже заметил. И на момент нашего с ним расставания в самом деле был сильно пьян. Однако мы с директором Линь не имеем никакого отношения к тому, что произошло после этого.

Вице-президент Линь глубоко затянулся, уронив столбик сигаретного пепла.

– У нас и навыков таких нет, чтобы провернуть дельце, на которое ты намекаешь.

– Я вам верю, не волнуйтесь. Кадры с камер наблюдения совершенно ясно показывают цель вашего ужина. Братец Шэн напился в вашем присутствии, а значит, не мог больше сопротивляться вашим задумкам… Активы Дэн Хуа и так в ваших карманах, зачем вам его трогать?

Линь Хэнгань встретил обвинение саркастичной улыбкой:

– Братец Хуа, мы все здесь в одной лодке. Можно расходиться по некоторым вопросам, но нет никаких причин для всех этих «ударов кинжалом в спину», на которые ты намекаешь. Ты знаешь, как никто, что Дэн Хуа все последние годы обласкивал братца Шэн, приблизил его к себе и у него не было недостатка во врагах. И вот теперь, с уходом Дэн Хуа, многие из них явно почувствовали себя смелее и зашевелились. – Он побарабанил пальцами по столу. – Хотя опять же возможно, что мы просто придаем этому слишком большое значение. Насколько мы знаем, братец Шэн просто напился и в одиночку отправился кататься с ветерком, что кончилось его полетом с эстакады.

– Его убили, поверьте. И я знаю, кто это сделал, – изрек братец Хуа с каменным лицом.

– Кто?

– Убийца, что послал Дэн Хуа «извещение о смертном приговоре». Эвмениды. – В голосе братца Хуа сквозила ненависть с льдистым оттенком страха.

– Ты хочешь сказать, что это он убил парня? – спросил Линь Хэнгань. – Но зачем?

Братец Хуа смерил обоих колким взглядом:

– Список преступлений, указанных в извещении Дэн Хуа, может касаться любого из нас.

Оба вице-президента напряглись. Преднамеренное убийство, рэкет, наркоторговля, вымогательство… Несмотря на солидный фасад, никто из верхушки «Лунъюй» не был чужд обвинениям, перечисленным в «извещении о смертном приговоре».

Братец Хуа цепко наблюдал за ними. На лбу Мэн Фанляна уже выступила испарина. Оба явно задавали себе один и тот же вопрос: «Что, если убийство Дэн Хуа не утолило в Эвменидах жажду крови?»

– Возможно, сейчас мне надо будет лично озаботиться вашей безопасностью. Предлагаю пока отложить все внутренние дрязги, касающиеся наследия Дэн Хуа, перед лицом борьбы с таким грозным врагом. Уверен, что Мэр Дэн сказал бы то же самое, будь он все еще здесь.

– Мы будем тебе очень признательны. – Вице-президент Линь кивнул. – Ты – незаменимый член нашей команды безопасности.

– Однозначно, – согласился вице-президент Мэн.

Братец Хуа пожал плечами.

– Я лишь делаю свою работу, – повторил он.

12:51

Управление общественной безопасности Чэнду

Наспех перекусив, Ло Фэй заперся у себя кабинете, намереваясь разобраться с записями. Очень нужны были спокойная обстановка и ясная голова.

Накануне вечером, в десять минут одиннадцатого, некто, назвавшийся полицейским, вошел в отделение интенсивной терапии, где лежал на лечении У Иньу. Его разговор с учителем длился около получаса, причем перед этим гость потребовал, чтобы в палату больше никого не пускали. На нем были солнцезащитные очки, скрывавшие бо́льшую часть лица. Отделение он покинул примерно без четверти одиннадцать. На просьбу описать его внешность персонал дал лишь самые расплывчатые описания.

По словам медсестер, с уходом этого человека У Иньу впал в странное уныние; это было похоже на депрессию или сильный стресс. Всю ночь пациент почти не спал, а наутро это состояние только усугубилось. Он даже отказывался встретиться с женой и сыном, которые приехали его навестить. А через двадцать минут после их прибытия взял и шагнул из окна своей палаты.