Знаки в небесах

– Мы не знали, а предполагали. Все, что нам рассказали, – это не более чем слухи. А вот это – уже факты. Вот, видите? Двадцать второй год – пропали двое детей. Двадцать третий – четверо. Следующий год – опять четверо. Затем несколько лет подряд пропадало по одному ребенку в год. Обратите внимание, что ни одного из них не нашли.

– Когда эти исчезновения прекратились?

– В тысяча девятьсот тридцать первом году.

– Как это отразилось в делах?

– Уголовных дел вообще не заводили, если ты это имеешь в виду. Считалось, что все это – несчастные случаи. Тогда места здесь были глухие. И сейчас-то кое-где ходить опасно – болота, глушь, а раньше – и подавно. Взрослые, и то пропадали. Кого-то находили – в лесу заблудились или медведь задрал, а кто сгинул бесследно.

– Вот видите, при чем здесь дети? – заволновалась Мариша. – Это все глупые поверья. Просто пропадали люди, и все!

– Не скажи, – заметил Игорь. – В документах отмечено, что люди рассказывали о странных следах накануне исчезновения очередного ребенка. Правда, следы не описаны, но упоминание о них есть, а это – главное.

– И что нам это дает? Мы и так слышали об этом от местных жителей.

– А об этом ты у Эрика спроси, – широко улыбнулся Игорь. – Он у нас главный по поверьям!

– Давай дальше, – невозмутимо ответил сыщик, – я так понимаю, что это еще не все?

– Хорошо, поехали дальше. После нескольких лет передышки следы появились снова. И опять стали пропадать дети. Случилось это в сороковом году, как раз за год до начала Великой Отечественной войны. Тогда пропали двое ребят. Опять описываются чьи-то следы, но неизвестно, как они в точности выглядели.

Затем был довольно большой перерыв, и только в восьмидесятом году произошла очередная пропажа ребенка. Правда, в этот раз никаких следов не было. Затем еще один случай – в восемьдесят первом году, и два – в восемьдесят втором. Затем ничего не происходило, а в восемьдесят четвертом неизвестно от кого забеременела Евгения. Кто отец ребенка – люди так и не узнали. В восемьдесят пятом был последний случай исчезновения ребенка, и на этом дело закончилось. Следующий «период» начался два года тому назад. За это время пропали трое детей. Ну как? Хорошая работа?

– Отличная! – кивнул Эрик.

– Только я до сих пор не понимаю, зачем тебе эти сведения. Никакой полезной информации здесь не содержится. Ни имен, ни фамилий…

– Ты просто не знаешь, как эту информация использовать. Зато теперь я точно знаю, с какого конца подойти к решению нашей задачи.

Игорь вытаращил на него глаза:

– Не понимаю, что ты здесь увидел? Просто набор дат!

– Игорек! Не забивай себе голову, как сказала бы моя бабушка. Занимайся своим делом, а я на досуге подумаю, что мне может дать твоя информация.

– Может, поделишься мыслями?

– Я лучше послушаю, какие выводы сделал ты.

– Да никаких! Просто набор дат, и все. Ни фамилий, ни имен… Вот только Евгению сюда можно было бы не включать, на мой взгляд.

– Ага, значит, ты обратил внимание, что Женя в этом списке стоит особняком?

– Конечно. И я не понимаю, зачем Маша вообще ее вписала.

– А какое задание ты дал Маше?

– Найти все загадочные случаи, касающиеся этой деревни.

– А чем же этот случай, с Женей, – не загадочный?

– Но ведь никто не пропал…

– Не пропал. Зато у нее родился ребенок невесть от кого.

– И все же, я считаю, ее не нужно было вносить в этот список.

– А ты как считаешь, Мариша?

– Даже не знаю, – задумчиво протянула девушка. – С одной стороны, Женя действительно никак в это не вписывается. Но с другой – ее случай тоже необычный.

– А я считаю, что все эти дела непосредственно связаны между собой, – заявил Эрик, – пусть это не бросается в глаза, но связь определенно есть.

– И какая же?

– Пока не скажу. Мне нужно проверить одну свою идею.

– По-моему, какая-то идея у тебя уже была. Это что же, новая?

– Нет, все та же. Эти сведения показывают, что я иду в нужном направлении. И причастность Жени к загадочным случаям только подтверждает ее, а не опровергает.

– Ох уж эти твои идеи! Одна нервотрепка от них! В прошлый раз ты носился со своими идеями и даже не намекнул, в чем там было дело. В итоге из-за этого я оказался в дураках. И сейчас начинается то же самое…

– Заметь, в прошлый раз ты по собственной инициативе сел в лужу. Я тебе говорил, что не нужно спешить. Но ты же самый умный, умнее Эрика Петрова!

– Я не говорил, что умнее, – покраснел Игорь. – Просто в прошлый раз мне показалось, что доказательства – довольно-таки прозрачные. Обычно с такими доказательствами обвинение не сомневается в виновности подозреваемого.

– Запомни, не бывает обычных дел! – наставительно произнес Эрик. – Каждое дело индивидуально, даже если на первый взгляд оно таковым не кажется.

– Запомню! – пообещал следователь. – Иногда мне хочется его стукнуть, – шепнул он на ухо Марише, когда сыщик отошел к окну.

– Ты не одинок в своих желаниях! – хихикнула Мариша. – Не поверишь, но такое желание появляется и у меня с завидной периодичностью.

– Что же все-таки он увидел в этом списке? Может, ты у него спросишь?

– Не скажет, – покачала головой Мариша, – я его хорошо знаю.

– А если постараться?