Знакомая варежка. Повести и сказки

— Спасибо тебе, мальчик Андрей, шеф хороший. Раздевайся, гостем будешь.

— Не могу, что вы! Спасибо. Мне ещё одного мальчика домой отводить. Он ждёт.

У дедушки была совершенно белая голова и коричневое лицо в глубоких добрых морщинах. Андрей увидел, как сильно дрожат дедушкины руки и никак не могут расстегнуть меховые пуговицы на шубке Татьянки-снеговика.

— Дедушка, вы посидите, отдохните, я сам её раздену, — и Андрей быстро, ловко снял с девочки шубу. Снял и удивился: сама Татьянка оказалась очень маленькой и тоненькой.

— Дедушка, вы и завтра не приходите в детсад. Я приведу её. Вы же совсем дедушка. Вы упасть можете, а у вас кости хрупкие. Раз и переломятся.

А сам подумал: «Вдруг такой симпатичный человек заболеет и умрёт? Ведь он совсем старенький. Чем бы ему помочь?»

Дедушка улыбнулся.

— Спасибо, мальчик Андрей. Давай с тобой так договоримся: если завтра будет скользко, я не приду. А если снежку, бог даст, насыплет, я сам надену валенки-скороходы и в поход за Татьянушкой. Мне ведь тоже по улице прогуляться охота.

Так и решили. Андрей вышел из дому и подумал: «Хоть бы завтра опять скользко было». Уж очень ему понравилось делать добрые дела людям.

Андрей был самым активным общественником в классе. Он и звеньевой, и художник стенгазеты, и тимуровец, и теперь ещё шеф. И везде успевает. И учится неплохо. Андрея часто хвалили, писали о нём в стенгазете. Это шло ему на пользу. Он начинал работать ещё больше, чтобы оправдать хорошие слова, которые говорились о нём.

С месяц тому назад в их класс поступила новенькая, приехавшая из другого города. Была она маленькая, скромная и застенчивая. Сидит на уроке тихо-тихо, как мышонок. Её почти не видно и не слышно. Не пошелохнётся, когда учительница объясняет. А после уроков вдруг незаметно — шмыг! и исчезнет, будто мышонок юркнул в норку.

Жидкие, гладко зачёсанные волосы кончались на спине тоненькой белобрысой косичкой, которую мальчишки сейчас же прозвали — мышиный хвостик. Потом эта кличка прилипла и к самой девочке. Она не обижалась. Оттого что волосы были жидкими и прилизанными, у неё очень большими казались уши.

Включили её в Андрюшкино звено, и никакой общественной работы она ещё не несла. Это очень беспокоило активного звеньевого. Раза два после уроков он просил новенькую остаться, хотел поговорить с ней как звеньевой. Но она торопилась к бабушке и робко шептала: «Завтра».

Вот и сейчас, как только кончились уроки, Андрей заметил, что Мышиный хвостик торопливо прячет книги и тетради в портфель. Вот-вот юркнет в дверь. Он решительно подошёл к её парте. Девочка виновато посмотрела на звеньевого и ещё тише обычного сказала:

— Мне к бабушке надо. Сегодня обязательно…

— Опять к бабушке?

Мышиный хвостик вздохнула. Андрею показалось, что уши у неё стали ещё больше и смешней.

— У всех бабушки! — настойчиво сказал он. — У меня тоже бабушка. Вон у Тимки даже две бабушки, а он всегда остаётся, когда нужно. Никуда не денется твоя бабушка!

— А она не моя. Мои не здесь живут.

— Не твоя? А чья?

— Не знаю. Бабушка и всё.

— Постой-постой, ты ходишь к чужой бабушке?

Девочка утвердительно кивнула. Косичка смешно подпрыгнула и опять тихонько улеглась на спину коричневого платья.

— А зачем ты к ней ходишь?

— Помогаю. Она плохо чувствует себя, всё забывает. Как-то я ей молоко помогла донести до квартиры, а дома она вспомнила, что соли забыла купить. Я и побежала…

Мышиный хвостик оказалась разговорчивой девочкой, но Андрей перебил её, улыбаясь:

— Ты помогаешь чужой бабушке? Это же общественная работа! Ты — тимуровка! Почему ты молчала?

— А зачем говорить? Я помогаю и всё…

— Как зачем? Мне же нужно записать. Это очень важно.

У Андрея сразу повысилось настроение. Теперь в его звене все общественники. Он достал тетрадку и задумался. Как же фамилия новенькой? Никитина или Никонова? Спросить было неудобно, и он написал: «Ник», а в скобках «М. хв.», что сокращённо означало — Мышиный хвостик.

— Как фамилия бабушки и адрес?

— Зовут Мария Иванна. Больше ничего не знаю.

Андрей даже подскочил на месте:

— Как не знаешь? Чудная ты какая-то… ну прямо… Значит так, Мария Ивановна, — записывал звеньевой, — а дальше я пустое место оставляю, видишь? Чтобы сегодня же узнала.

Новенькая молча кивнула и опять стала торопливо запихивать в портфель книги и тетради. Из портфеля на пол упала большая варежка.

«Опять эта варежка? — подумал Андрей, — и чего она ко мне привязалась?»

Он уже видел сегодня её на парте у Мышиного хвостика. Лежала варежка тихо, смирно, никому не мешая, но Андрей то и дело поворачивал к ней голову, сам не зная — зачем. Это была обыкновенная взрослая варежка, связанная руками на спицах из толстой шерсти. А самый кончик коричневый. Наверно, не хватило серых ниток и пришлось довязывать другими. Но было в этой варежке что-то такое, что тянуло Андрея к ней и непонятно волновало его. Вот и сейчас опять… Какая-то тёплая тревога… Но как только Андрей вышел из класса, он сейчас же забыл о варежке.

«Куда пойти? — думал он, машинально шагая к дому. — Папа с мамой уехали. Жизнь настала вольная».