Знакомство категории X

Я поблагодарил, но сказал, что все в порядке. «Хорошо», — ответила она. Мы перевернулись, глядя друг другу в глаза, чтобы получилось синхронно, не разъединиться и не задеть троицу по соседству. Сверху работала уже она, я собрался было воспользоваться передышкой, чтобы насладиться зрелищем, и зря. Она сразу это поняла и, не снижая темпа, расслабила мышцы. Закусив губы и стиснув зубы, я сосредоточился на желтых точках в ее глазах и дал по тормозам, а она ткнула пальцем мне под ребро. Как только я справился с собой, она снова сжала бедра, и понеслось.

— Раздвинь ей ягодицы, чтобы дырка была видна, — приказал режиссер, наблюдавший за картинкой по монитору.

Я подчинился, бросив взгляд в сторону оператора, присевшего на корточки у ножки кровати.

— Талья, ты поворачиваешь голову к камере и заводишь зрителей, типа: давай, трахни меня в задницу, не стесняйся, давай. Да, вот так, супер… Да что же он творит, он новости пришел послушать что ли? Убери башку из кадра, осел! Нам нужен только твой член, остальное оставь при себе!

Я положил голову на подушку, скорее смутившись, чем обидевшись на его замечание.

— А вообще у тебя здорово получается, суперкласс! — смягчился режиссер. — Можно подумать, ты только этим всю жизнь и занимался. Теперь давай, лижи ей сиськи. Люка, ты проходишь снизу, захватываешь язык и соски, но задницы из кадра не теряй, замечательно! Теперь давайте панораму, сделаем проход, чтобы зацепить Мелоди на четвереньках на заднем плане, гениально, держи член бодрей, пока снова не попадешь в кадр, как там его?

— Руа, — ответила Талья, ее рот не был занят.

— Руа, сейчас она сама все сделает. Она садится на тебя сверху, вот так, ты оставляешь титьки в покое и максимально вдавливаешь голову в подушку, пока она дрочит, ты — фоном.

Я проделал все, что он велел, тем временем оператор с камерой передвигался вдоль кровати, потом остановился прямо у меня над носом. Я оперся на пятки и попытался со всей силы вжаться в матрас. Затаил дыхание, боясь задеть камеру.

— По моей команде ты уходишь от Мелоди и наводишь фокус на клитор Тальи, фоном Руа. Поехали! Погоди. Ребята, да это просто ракурс века! Двигайся медленнее, Талья, чтобы мы побольше сняли.

Вот так все и продолжалось в разных позах, со всеми по очереди: я был зрителем, актером, инструментом, и в то же время мыслями я был где-то далеко. Я выпал из времени, больше не чувствовал ни усталости, ни судорог, ни удовольствия. Чем жарче становилось на площадке, тем лучше у меня получалось сохранять хладнокровие, наконец-то моя физическая форма, годы тренировок сгодились хоть на что-нибудь… Мне очень нравилось сниматься с этой девушкой, которая продолжала наставлять меня, подсказывая вполголоса, когда схитрить, когда ускориться, идти вперед или отступить, словно мы давным-давно работали вместе. Мы доставляли удовольствие зрителям, хотя сами удовольствия не получали, это-то мне и нравилось. Это и есть работа профессионалов, знающих свое дело, ценящих командный дух. На поле я уже ощущал подобный сплав энергии, а вот с женщиной — никогда. Мне только хотелось понять, связаны ли эти эмоции с Тальей или все оттого, что мы трахаемся прилюдно.

— Супер, ребятки, заканчиваем!

— Я больше не могу, — заводится Талья, — не могу больше терпеть… Давай! Давай! Давай!

Я уж было собрался последовать ее примеру, но она предупредительно шепнула мне на ухо:

— Не кончай, притворись: остался еще один план. Да-а-а-а! — вопит она, впиваясь ногтями мне в спину.

Я тоже начинаю кричать, правда, от боли, и делаю вид, что кончаю.

— Снято! Ну как, новенький, ты в порядке, порох еще остался? Отлично! Поправьте макияж. Талья, сейчас делаем крупный план, как ты у него сосешь.

— Воды, Флоранс. Спасибо, — бросает она стажерке, слезая с меня.

— Она будет отсасывать с презервативом? — саркастично замечает осветитель.

Режиссер метнул взгляд на Талью, та пожала плечами, сделала глоток «Виттеля» и оставила меня на попечение гримерши. Та сняла с меня презерватив и принялась пудрить.

— Нас в кадре не будет? — интересуется Брюно.

Режиссер качает головой. Помощница освобождает почтовую троицу, те разлепляются, Брюно дважды показывает мне большой палец, давая понять, что я молодчина и что он ждет меня в гримерке.

— По местам!

— Через десять минут заканчиваем, — предупреждает осветитель.

Талья обхватывает его губами, и теперь, без латексной защиты и ее советов вполголоса, мне куда труднее сдерживаться. Да еще этот нервирует — подбадривает нас, как болельщик на стадионе:

— Давай, тебе нравится, он кайфует, как же мощно он сейчас разрядится, да, вот так, сильней, давай! Руа, в самый последний момент ты его вынимаешь, и пусть брызнет ей прямо в лицо.

Смотрю, Талья нахмурилась, но темпа не сбавляет.

— Ты в порядке? — смущенно спрашиваю ее.

Она резко проводит языком вверх, словно хлыстом, и тихонько шепчет:

— Только не на волосы, — и снова обхватывает губами.

— Нестыковка, — сетует ассистентка.

— Хорошо, эякуляцию снимем завтра отдельно, — решает режиссер. — Руа, продержись до конца плана, и на сегодня хватит.