Знакомство при отягчающих обстоятельствах (СИ)

— Вы это у меня спрашиваете? — полюбопытствовал Алекс, любуясь гаммой эмоций на физиономии Шелдона.

— Но как-то же вам удалось узнать у нее про запись, — саркастически заметил Джордж, взяв себя в руки.

— Нам помог ее коммуникатор. Тот, который новый, — признался детектив. — Ссылка на видео появилась как раз в день убийства. Возможно, именно о ней хотела поговорить с вами миз Стоунбридж. Возможно, даже поговорила.

— Вы что, подозреваете в убийстве меня?! — воскликнул оператор.

— Мистер Шелдон, единственный человек, которого я не подозреваю в убийстве миз Стоунбридж — это я сам. В собственной невиновности я уверен на девяносто девять процентов. Один процент оставлю на совести всяких запрещенных психотропных веществ, под действием которых можно совершить всё, что угодно, даже не вспомнив об этом.

— Вы не понимаете. Я любил Хельгу, — признался Шелдон.

— Я-то как раз понимаю. Даже более того скажу: охотно верю. Именно это делает вас подозреваемым номер один. Ревность — один из наиболее распространенных мотивов убийств.

Оператор посмотрел на Коллингейма с неописуемым выражением лица.

— Да, я ревновал. Безумно ревновал. Хельге это нравилось: доводить до белого каления. Она специально заводила интрижки и делал так, чтобы я об этом узнал. Чтобы выбесить меня. Она гуляла на стороне, но всегда возвращалась.

— …Но в этот раз всё было по-другому, — словно в продолжение монолога добавил Алекс. — На ее пальце появилось кольцо.

— Да что вы все в это кольцо вцепились. Оно ничего, вы слышите, ничего не значило! — Шелдон поднялся, нависая над столом, о который он опирался руками.

— Для вас, — уточнил детектив.

— Оно просто ничего не значило. Но в этот раз игра действительно затянулась. Я хотел с нею поговорить.

— О чем?

Джордж вновь сел в кресло.

— Я хотел сделать ей предложение, — признался он наконец.

— Сильный ход. Хельге было бы сложно сделать выбор между вами и сенатором Бруксом, — не сдержался детектив.

— Она бы выбрала меня, — твердо ответил Шелдон, глядя из-под бровей, как бык на тореадора.

В этот момент дверь распахнулась, и на пороге появилась Анна. Секретарша была еще бесцветней, чем обычно.

— Джорджик, — произнесла она нараспев. — Ключ, который мы сделали для Хельги взамен потерянного, всё еще у тебя?

По дороге в Управление Алекс размышлял над новой информацией. Утренний разговор не доказывал невиновность Шелдона. Однако у Коллингейма никак не складывалась картина преступления с оператором в главной роли. Во-первых, мотив Джороджа подошел бы скорее убийству в аффекте. А нейрошокер — не то оружие, который бывший военный журналист будет носить с собой на всякий случай. Он был подтянут и собран, и Алекс мог поспорить, что физическую подготовку не потерял. Шокер же для тех, кто в темной подворотне не доверяет собственному хуку слева. Во-вторых, Шелдон в роли Главного Злодея не объяснял прочих странностей дела. Разбитого фонаря, бережно снятого кольца, непонятного этого инцидента с панелью СХП. Странного поведения Хельги он совсем не объяснял. Не стала бы она планировать разборки с бывшим — или настоящим, — любовником у дверей в редакции. Логики в этом не было. Поэтому детектив не столько вычеркнул оператора из подозреваемых, сколько временно переложил его карту в конец колоды. А вот информация о том, что Хельга неделю назад обратилась за новым ключом, была интересной. По словам Джорджа, подтвержденным показаниями секретарши, конверт он получил в день убийства и просто не успел передать хозяйке. Конверт был заклеен, хотя долго ли умеючи заклеить заново? Улику Алекс изъял, но был практически уверен, что следов использования эксперты на нем не обнаружат. Любопытнее был сам факт его заказа. Либо у Хельги действительно украли комм и ключи, либо она с какой-то целью хотела создать такую видимость. Если первое, то почему комм подбросили, а ключи нет? Если второе, то зачем? Вопросы, вопросы, вопросы…

Добравшись до работы, Коллингейм обнаружил идиллическую картину: Тайни сидела за его столом, в его кресле и пила кофе из его кружки!

— Я тут поухаживал за девушкой, — произнес Генри. — Ты же не будешь возражать?

Алекс возражал, но вслух заявить об этом по понятной причине не мог. Он и так чувствовал себя пещерным медведем. К тому же хотелось дойти до конца сказки: 'Кто спал на моей кровати и всю ее измял?' Поэтому детектив, кровожадно улыбнувшись, ответил напарнику:

— Нет, конечно. — Китиарка засуетилась, освобождая место хозяину. — Ничего, ничего, сидите, сидите, — добавил он, но сам ощутил, что фраза прозвучала примерно как 'я не обидчивый, я злопамятный'.

Роул таки перебралась на гостевой стул и полувопросительно сказала:

— Я сейчас допью.

То ли спрашивала разрешение, то ли утешала, то ли констатировала факт.

Устроившись в своем углу, Коллингейм наконец-то ощутил удовлетворение. Территория вернулась под контроль хозяина. Жизнь налаживалась.

— Какие есть новости, и что у нас сегодня? — поинтересовалась гостья.

В основных чертах обрисовав складывающуюся картину, Алекс закончил: