Знакомство с Библией

Как указал У. Баркли, жизнь и свет – это две важнейшие темы, к которым постоянно возвращается Иоанн Богослов на протяжении всей своей книги. И, действительно, четвертое Евангелие начинается и кончается словом «жизнь». В самом начале, как вы только что слышали, сказано, что в Иисусе Христе была жизнь, а в конце мы читаем, что само Евангелие написано: «дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его» (Иоанн, 20:31). Иисус постоянно повторяет это слово, жалея, что люди не хотят прийти к Нему, чтобы иметь жизнь (Иоанн, 5:24), говоря, что Он дает людям вечную жизнь, и они не погибнут вовек, и никто не похитит их из Его руки (Иоанн, 10:28), заявляя, что Он есть путь, истина и жизнь (Иоанн, 14:6).

Само слово «жизнь» употребляется в четвертом Евангелии около 40 раз. Но что такое жизнь в понимании Иоанна Богослова? Очевидно, что евангелист имеет в виду жизнь не в обыденном, простите за каламбур, житейском смысле слова, но жизнь в духовном понимании как силу, побуждающую людей устремляться к Богу. Эта духовная жизнь дается только путем общения и, насколько это возможно, единения со Словом, Логосом, через Которого все начало быть. И только Слово и есть источник подлинной духовной жизни. Иоанн Богослов дает понять, что, собственно говоря, Логос и есть сама истинная духовная жизнь. Человек, живущий без Христа, лишь существует, не подозревая о том, что такое настоящая жизнь. Лишь Иисус может придать смысл человеческому существованию, и с Ним смерть – всего лишь начало новой, более полной жизни.

Другое ключевое слово четвертого Евангелия – свет. Оно встречается более 20 раз. Иисус Христос – свет для людей. Иоанн Креститель был послан, чтобы свидетельствовать о свете, который был во Христе. Сам Иисус дважды называет Себя светом миру (Иоанн, 8:12 и 9:5). Этот свет может быть с людьми, делая их сынами света (Иоанн, 12:36).

Разбирая различные значения, в которых в книге употребляется слово свет, библеисты выделили три момента. Прежде всего, свет, который приносит Иисус Христос, обращает хаос в бегство. Уже в Ветхом Завете, в рассказе об акте творения сказано, что Дух Божий до сотворения мира носился над темным и бесформенным хаосом, пока Бог не сказал: «Да будет свет» (Бытие, 1:3). Созданный Богом свет обратил хаос в бегство. И потому, в понимании автора четвертого Евангелия, Иисус Христос – это свет, который во тьме светит, и только Он может избавить жизнь от хаоса. Но, по мнению евангелиста, свет, который приносит Иисус, – это также обличительный свет. Несчастье людей заключается в том, что они любят тьму больше света, потому что дела их злы; они ненавидят свет, как сказано в третьей главе книги (Иоанн, 3:19–20), чтобы не обличились (т. е. не стали видны) их дела. Таким образом, свет, который приносит Христос, показывает вещи в их истинном виде, открывая их подлинный смысл и настоящую цену. И, наконец, свет, который приносит Иисус, – это путеводный свет, и без него человек будет бродить во тьме. Итак, Логос – единственный истинный источник света, просвещающего людей и светящегося в темноте мира, в которую иначе погружается человек. Этот истинный свет Логоса тьма не способна победить, или, согласно другому переводу, погасить: «В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его» (Иоанн, 1:4–5).

«Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн. Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него. Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете» (Иоанн, 1:6–8).

Зачем автору четвертого Евангелия нужно это отступление? Комментаторы уже давно обратили внимание на то, что в четвертом Евангелии каждое упоминание Иоанна Крестителя как бы связано с умалением его роли. На самом деле это далеко не так. Иоанна Крестителя иногда называют последним ветхозаветным пророком и первым христианским мучеником. И, действительно, в течение нескольких веков до Рождества Христова голос пророков молчал, и вновь заговорил лишь в Иоанне. Некоторые люди тогда были так рады этому, что даже поставили Иоанна Крестителя на более высокое место, чем ему полагалось. Образно говоря, они почитали вестника больше, чем Царя. Возникла секта, которая продолжала существовать и во время создания четвертого Евангелия, ставившая Иоанна Крестителя чуть ли не на место Христа. Поэтому автор четвертого Евангелия постоянно указывает читателям, что Иоанн Креститель занимал важнейшее место в планах Бога. Его свидетельство о свете сыграло огромную роль в евангельской истории, и потому он больший среди рожденных женами, но все-таки только человек, который пришел для свидетельства, но не Богочеловек Иисус Христос.