Знакомство с Библией

Апостол Павел. Послания к фессалоникийцам

Сегодня мы будем говорить об апостоле Павле, без правильного понимания деятельности которого (ей посвящена вторая часть книги «Деяний») и без хотя бы краткой оценки его писаний (а они представлены его посланиями), нельзя понять Новый Завет. Ряд ученых вообще утверждает, что именно Павел явился настоящим основателем христианства. Разумеется, подобное суждение – не что иное, как искажение фактов. Основателем христианства, как я стремился показать, был Сам Иисус Христос, Чьим именем совершенно справедливо и называют себя Его последователи-христиане. Но для христианства апостол Павел сделал действительно очень много. В основном благодаря его трудам христианство вышло на просторы мира. Апостол Павел был личностью необычайно яркой, сильной, можно сказать, несгибаемой и вместе с тем необычайно одаренной. Пламенный проповедник, неутомимый создатель христианских общин, крупнейший мыслитель, первый христианский богослов и первый христианский мистик. И все это при том, что он не только не был непосредственным учеником Христа, но и, скорее всего, даже никогда не видел Его во время Его земной жизни. Но несмотря на это, Церковь признала в апостоле Павле великого учителя христианской веры и жизни. По абсолютно справедливой оценке о. Александра Меня, апостол Павел пережил и смог первым осмыслить сотериологическую (т. е. спасительную) тайну Евангелия и поведал миру о преображающей силе благодати Христа. Раньше других апостол Павел преодолел традиционализм ветхозаветного законничества, богословски обосновал миссию христиан среди язычников, стал проповедником христианского универсализма и любви, свободы и жизни во Христе. Послания апостола Павла являются самыми ранними из известных нам сейчас документов христианства. Они написаны, по всей видимости, еще до синоптических Евангелий в рамках живой первоначальной традиции.

Интересно, что в своих посланиях апостол Павел много и часто говорил о себе самом, что позволило ученым хотя бы отчасти воссоздать его облик. Во втором послании к коринфянам он пишет: «в личном присутствии слаб» (2 Коринфянам, 10:10). Как подметил епископ Кассиан, этот перевод не сумел передать мысли подлинника. Речь здесь идет о печати немощи, которая лежала на облике апостола. Очевидно, не только сама наружность апостола не была богатырской, но он еще и был достаточно тяжело больным человеком. Коринфянам он писал об ангеле сатаны, который удручал его, чтобы он не превозносился, назвав его «жало в плоть» (2 Коринфянам, 12:7). Средневековые комментаторы усмотрели тут намек на плотские искушения. Но сейчас так никто не думает. Такое толкование явно противоречит словам самого апостола, который утверждал, что жениться лучше, чем разжигаться, но тем не менее советовал безбрачным и вдовам оставаться, как он, т. е. неженатым (1 Коринфянам, 7:8–9). Овдовел ли он в юности, как думают некоторые ученые, или вообще никогда не был женат, сейчас уже невозможно установить. «Жало в плоть», скорее всего, было болезнью, проявлявшейся в припадках, которые считались тогда действием злых сил. Что это была за болезнь, никто не знает. Ученые называли малярию, болезнь глаз, заикание и особенно часто эпилепсию, которую в древности повсеместно приписывали действию темных сил. Ясно одно – в немощном теле апостола жил могучий дух.

Сам Павел во Втором послании к коринфянам дал такую оценку своего служения, сравнив себя с другими апостолами: «Я гораздо более был в трудах, безмерно в ранах, более в темницах и многократно при смерти. От иудеев пять раз дано мне было по сорока ударов без одного, три раза меня били палками, однажды камнями побивали, три раза терпел я кораблекрушение, ночь и день пребывал в глубине морской; много раз был в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратьями, в трудах и изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе» (2 Коринфянам, 11:23–27). Нельзя не почувствовать в этих словах горения духа, которое, впрочем, видно и во всей его деятельности и во всех писаниях.